Требуется невеста, или О на С 2 (СИ)

Если сейчас попросит остановиться, с её стороны это будет самая изощрённая пытка. Но Эления в ответ лишь напряжённо кивает, и я, больше не сдерживаясь, заполняю её собой. Целуя сладкие, чувственные губы, впитывая в себя её тихий стон. Останавливаюсь, позволяя ей ко мне привыкнуть, а потом продолжаю, желая продлить эти ни с чем не сравнимые минуты наслаждения, нашего с ней единения.

— Ещё? — шепчу, когда она всё сильнее, всё ярче начинает откликаться на мои ласки и движения.

Она судорожно кивает, прикрывает глаза. Выгибается у меня в руках, и я чувствую, как сильная, крупная дрожь начинает сотрясать её тело.

Больше не в силах сдерживаться, срываюсь следом за ней в это ощущение самого сильного и острого кайфа, смывающего все мысли и уносящего нас в другую реальность.

Уже потом, спустя, кажется, вечность, перекатившись на спину, притягиваю её к себе, обнимаю. А вернувшись в здесь и сейчас, спрашиваю:

— Лен?

— М? — сквозь сон откликается она.

— Не хочешь объяснить, как так вышло, что имея ребёнка и два месяца провстречавшись с моим братом, ты умудрилась остаться невинной?

Глава 16: Эления

Эления

Его вопрос застаёт меня врасплох. Впрочем, врасплох — это ещё мягко сказано. Меня всё ещё штормит от того, что между нами было, и штормить в ближайшее время явно не перестанет, а он решил начать меня допрашивать.

Очень актуально, что называется.

— Это долгая история, — отвечаю осторожно.

— У нас полно времени.

Боги, он невозможен!

Тёмный притягивает меня к себе, и от соприкосновения наших тел в меня будто ударяет разрядом молнии. И снова голова идёт кругом, дыхание сбивается и в целом со мной творится что-то невероятное. Если так будет происходить всякий раз, когда мы… А сколько ещё таких вот раз у нас вообще будет?

Понимая, что щёки от всех этих мыслей скоро вспыхнут кострами, вспыхну я вся, приподнимаюсь на локте, натягиваю повыше простынь и тихонько сообщаю:

— Мне нужно в ванную.

Меня всё-таки отпускают, пусть и с неохотой. Правда, едва выпутавшись из его объятий, я снова чувствую его прикосновение. Проведя по моему локтю костяшками пальцев, Гаранор хриплым шёпотом произносит:

— Лен, я спрашиваю не из любопытства. Я знаю, уже давно понял, что ты чего-то или кого-то боишься, но сам так и не сумел разобраться в твоём прошлом.

— Ты меня проверял? — смотрю на него с негодующим прищуром.

— А ты как думаешь? — улыбается высший, которого явно забавляет выражение моего лица. — Мой детектив (между прочим, талантливый малый) прошерстил все возможные базы данных и пришёл к выводу, что вы, сонорина Лэй, не фея, а призрак.

— Я не… Лэй, — признаюсь ему спустя несколько долгих мгновений.

— А имя? Это твоё настоящее имя?

Поглаживания прекращаются. Гаранор смотрит мне в глаза, и я чувствую, как напрягается его тело.

— Меня действительно зовут Эления. От своего имени я не смогла отказаться. Для Светлых оно очень важно.

— А от всего остального? — Тёплая ладонь накрывает мои пальцы.

— А всего остального на момент, когда мне пришлось исчезнуть, у меня уже не было.

Он хмурится и явно порывается ещё о чём-то спросить (подозреваю, что вопросов у него накопилось на целую ночь), но я его останавливаю:

— Дай мне пару минут, хорошо? — и убегаю в ванную, чтобы привести себя в порядок после своего первого раза. Привести в порядок мысли и набраться храбрости разворошить могилу, в которой я с таким трудом всё похоронила.

Когда возвращаюсь, продолжая кутаться в простыню, как в тогу, застаю Хороса за разорением мини-бара. Голым. Взгляд цепляется за широкие плечи мужчины, резкие очертания мышц на руках, на спине и… розовые следы на ней же, оставленные моими ногтями. Ниже я уже не опускаюсь, потому что у меня и так, кажется, температура опять подскакивает. И вообще, нас ждёт серьёзный разговор, поэтому надо сосредоточиться. Вот только внешний вид Тёмного совсем не располагает к серьёзным разговорам.

— Ты не мог бы одеться?

— Я тебя смущаю? — Не оборачиваясь, он как ни в чём не бывало продолжает наполнять бокалы.

— Отвлекаешь.

— Тогда ладно. — Он подбирает с пола брюки, быстро их натягивает и с улыбкой, скосив на меня взгляд, бросает: — Нам пока больше нельзя отвлекаться.

Гаранор в штанах — это уже лучше. Так у меня по крайней мере мысли не будут путаться и, возможно, пульс наконец успокоится.

— Выпьешь?

— Не откажусь.

Я устраиваюсь на кровати, где мне вручают бокал, а опустившись рядом, притягивают к себе и целуют, после чего ласково мурлычут на ушко:

— Я слушаю.

— Так ты тоже отвлекаешь.

— Хочешь, чтобы я слушал тебя из ванной?

— Нет, оставайся, — вздыхаю и, поудобнее устроившись в его руках, продолжаю: — Даже не знаю, с чего начать…

— Начни с того, кем тебе приходится Лита.

Я согреваю бокал ладонями, хоть архес — крепкий напиток насыщенного золотисто-коричневого цвета, горько-сладкий и ароматный, принято пить холодным.

— Лита — моя племянница. Её мамой была моя старшая сестра, Летисия.

— Была? — мягко переспрашивает Тёмный.

— Она умерла. — Я смотрю на отблески света, играющие на гранях льда, и никак не могу поднять глаза. — Вернее, её… убили. Убил отец Литы.