Требуется подкаблучник (СИ)

- Это Петра-ту-ромиу, - сказал Лешка. - Скала Афродиты.

На Кипре я была всего одни раз. Помнится, нужно проплыть вокруг камня три раза против часовой стрелки. Вроде как это сохраняет молодость. Жаль, что не прибавляет мозгов.

Мы устроились на берегу. Я зажала в ладони маленький камушек мне очень нужна помощь Афродиты.

- Леша, - собравшись с духом, начала я, - прости меня!

Лешка даже не повернул голову в мою сторону.

- Я виновата перед тобой, - продолжила я. - Если бы ты только знал, как я ругаю себя за свою глупость. У меня помрачение рассудка случилось. Я завертелась в каком-то вихре. Каждый раз я говорила себе, что вечером непременно позвоню. И каждый раз меня что-то отвлекало. А потом я остановилась на минутку и поняла, что мне ничего этого не нужно. Мне просто нужен ты.

- Настя, - перебил меня пятый, - зачем ты приехала?

- Я приехала сказать, что не могу без тебя, - выпалила я и замолчала.

Я ждала чего угодно, только не того, что он встанет и пойдет назад, бросив:

- Поехали.

Еще не веря в происходящее, я пошла за Лешкой.

- Тебя куда отвезти? - спросил Лешка, по-прежнему избегая смотреть мне в глаза.

И до меня наконец-то дошло: я опоздала. Да, Лешка встретил меня, но я ему не нужна. Ни мои сбивчивые объяснения, ни моя любовь. Ничего ему от меня не нужно. Сейчас он отвезет меня туда, куда скажу, вежливо попрощается и уедет. Стало очень страшно и больно.

- Леш, - сделала я последнюю попытку, но он даже не захотел слушать:

- Ты где остановилась?

- В Пафосе, - проглотив навернувшиеся слезы, ответила я. - Высади меня в Като Пафос, у гавани. Там еще фонтан. Знаешь?

Лешка кивнул. Дальше мы ехали молча. Ему нечего было мне сказать, а я боялась, что если начну говорить, то непременно заплачу. Что может быть отвратительнее для мужчины, чем навязывающаяся и плачущая нелюбимая женщина?

Лешка высадил меня у фонтана, поставил чемодан.

- Может тебе помочь? - спросил он. - Донести чемодан до отеля?

- Спасибо, - я постаралась улыбнуться как можно беззаботнее. - Я сама.

Лешка стоял рядом и почему-то не уходил. Нет, это выше моих сил. Я чувствовала, как судорогой сводит растянутые в улыбке губы. Если уж я ему не нужна, пусть уйдет поскорее.

- Настя, - начал Лешка.

- Тебе, наверное, пора, - перебила его. - Ты поезжай.

Он как-то неопределенно пожал плечами, но с места не сдвинулся.

- Спасибо, что помог, - я улыбалась из последних сил. - И прощай.

Взяла чемодан за ручку и потянула на себя.

- Прощай, - тихо сказал Лешка, потом развернулся и ушел.

А я осталась стоять у фонтана. Одинокая дура с огромным чемоданом. Присела на бортик фонтана. Разжала ладонь, в которой все еще лежал маленький камушек с пляжа Афродиты. От меня даже богиня отвернулась, подумала я.

Нужно найти какой-нибудь отель, не ночевать же мне на улице. Достала телефон, понажимала кнопки. Вспомнила, что он разрядился. И заплакала.

Глава 20

Сижу на бортике фонтана, на Кипре, вся такая красивая, в эффектном платье и рыдаю. И ведь рыдаю не потому, что чемодан с ненужным мне барахлом не могу с места сдвинуть, и не потому, что телефон разрядился, и даже не потому, что Лешка ушел. Я понимала, он обижен на меня. И справедливо обижен. Я готова была все ему объяснить и просить прощения. Я готова была к тому, что он будет на меня дуться. Даже скажет мне: "Улетай в Москву". Но я совершенно не была готова к его спокойному вопросу: "Зачем ты прилетела?" и к равнодушному: "Прощай". Если бы он кричал, топал ногами, возмущался, я знала бы, что делать. Я бы заобнимала, зацеловала, залюбила бы его. Что бы он понял, что никто-никто, кроме него, мне не нужен. Что я совершила глупость, но ведь ее можно исправить. Но как пробить его вежливое, отстраненное спокойствие я не знала. Как говорить с тем, кто не хочет разговора? Именно мысль о том, что я ему не нужна, заставляла меня плакать. Слезы катились сами собой. И врут те, кто утверждает, что слезы соленые. Мои были горькими.

- Такая красивая девушка не должна плакать, - раздалось рядом.

Я подняла голову. Официант. И даже не очень молодой. Ему-то какое дело?

- Пойдемте, - он протягивает мне руку. - Чашка кофе и десерт разгонят вашу печаль.

Он улыбается так искренне, что мне становится неудобно послать его к такой-то матери, что бы ни мешал оплакивать мои разбившиеся мечты.

- Я смогу зарядить у вас телефон?

- Конечно, - он продолжает улыбаться. - В нашем кафе есть розетки.

Это замечательно! Мне нужно зарядить телефон и найти место для ночлега. А завтра ... Я что-нибудь придумаю, наверное. Ведь я могу попытаться снова увидеть Лешку, поговорить с ним. Тут же вспоминаю его отстраненное: "Прощай" и становится совсем плохо. Может, стоит просто вернуться в Москву? Забыть? Плюнуть на Лешку и попробовать жить без него? Жила же я как-то, в конце концов. Рано или поздно, но в моей жизни появится шестой. Очередной красавец с могучей фигурой и страстным шепотом: "покричи для меня, детка". И ничего, покричу, не развалюсь. Ведь другие как-то живут, и я попробую. Без Лешки.