Требуется помощница, или Светлая против Темного - 2

— Ну-у… Возможно, я почувствую себя чуть менее уставшей. Хотя паршивый характер тебе припомню!

— Нисколько в этом не сомневаюсь.

На какое-то мгновение я забываю, что стенки лифта прозрачные, и с улицы отлично видно, как мы целуемся. Как его руки опускаются мне на бедра, а язык, дразня, разжигая внутри какое-то темное пламя, раскрывает мои губы. Проникает в меня, выбивая мысли, унося из реальности в сладкую эйфорию.

Будь мы не в лифте, и одним поцелуем все бы точно не закончилось. Но вот йоргова кабина останавливается, двери разъезжаются, и Темному приходится отстраниться.

Машинально поправив узел галстука, все еще хрипло говорит:

— В общем, это я к чему, Дерзкая… Не страдай хренью и не думай о том, чего в моей жизни уже давно нет и не будет.

Наплевав на то, что парочка сотрудников Скайора в нерешительности топчутся у лифта, не зная, то ли им входить, то ли не стоит, Хорос притягивает меня к себе, собственнически обнимает за талию и увлекает за собой в холл, явно не собираясь отпускать до самого аэрокара.

— А ведь я сказала Рите, что между нами ничего нет, — тяжело вздыхаю, понимая, что завтра «о лифте» будут знать все.

— Нехорошо врать подруге, — чуть слышно усмехается мое чудовище. — И себе тоже.

Заявление вполне в духе Ксанора Хороса.

В квартиру мы залетаем буквально на несколько минут Внутрь я захожу не без опаски. Умом понимаю, что Виктора уже давно и след простыл, но почему-то находиться в этих стенах неприятно. А уж войти в спальню…

— Налей мне чего-нибудь выпить, — прошу Хороса, чтобы не отправился за мной следом, и Темный, чуть слышно хмыкнув, идет к бару.

Дверь поддается, бесшумно отъезжая в сторону. Я вхожу в комнату, с трудом подавив желание зажмуриться.

— Включить свет.

Спальня наполняется мягким теплым светом, и первое, что бросается в глаза, — это кровать со сбитыми простынями.

Ну вот что за гадство?!

Если честно, мне на нее смотреть тошно, как и тошно от того, что я ни Йорга не могу вспомнить. Убила бы сволочь…

От души выругавшись в мыслях, быстро бросаю в чемодан все необходимое, и самое главное — крем, маскирующий запах. Интересно, когда запасы закончатся, папа пришлет мне новые? Просить не хочется, но, похоже, придется.

На все про все у меня уходит минут пять. Я уже собираюсь выходить из комнаты, втайне надеясь, что мне никогда не придется в нее возвращаться, и тут в дверях появляется Темный. Разумеется, он тоже первым делом смотрит на кровать. Потом на меня, потом снова на йоргову кровать.

После чего мрачно интересуется:

— Можно я убью его?

— Ты даже не представляешь, с какой радостью я бы ответила тебе «да», но потом придется навещать тебя в тюрьме, так что…

Ксанор берет меня за руку, притягивая к себе. Невесомый поцелуй в губы, волнующий от легкой хрипотцы шепот:

— А на какой еще вопрос ты бы с радостью сказала мне «да»?

Опять эти его шуточки?

Оглянувшись на зависший в воздухе чемодан, активированный, чтобы следовать за мной до самой машины, мягко отстраняю от себя высшего.

— На ужин в каком-нибудь месте попроще. Где готовят быстро и большие порции. Я проголодалась. — Заметив, как он расплывается в довольной улыбке, улыбке победителя, добавляю: — Но на кино меня уже точно не хватит.

— Значит, буду довольствоваться малым.

Бокалы с алкоголем так и остаются нетронутыми. Нам обоим не терпится сбежать отсюда и дело вовсе не в голоде, а в неприятной атмосфере, царящей в этом месте.

— Не удивлюсь, если да Коста оставил в квартире сюрпризы в виде жучков, — говорит Темный по дороге в бар-ресторан, в котором готовят обалденно вкусные бургеры.

От его предложения мороз пробегает по коже, и перспектива какое-то время пожить в доме Хоросов уже не кажется такой уж кошмарной.

Лучше чувствовать себя неловко в присутствии Гаранора, чем быть под постоянным наблюдением да Коста.

Наверное, это был один из самых лучших наших вечеров. Простая, но вкусная еда, расслабляющая атмосфера ресторана, легкие разговоры о приятном — именно этого мне сейчас не хватало. Отринув мысли о Светлом, тревогу о неясном будущем, мы просто наслаждались обществом друг друга, и это было нереально круто.

Такой Ксанор Хорос, веселый, общительный, милый, мне нравился еще больше. Сердце, глупое, замирало от каждой его улыбки, а потом начинало стучать быстрее, когда он склонялся ко мне, чтобы что-то шепнуть на ушко или убрать с моих губ след от соуса.

Я даже пожалела, что отказалась от фильма, но усталость взяла свое: к концу вечера я чувствовала себя разбитой и мечтала только об одном — о мягкой подушке.

— Что, если я снова сорвусь? Нападу на детей. — В аэрокаре ко мне возвращается тревога, от которой я снова начинаю ежиться. — Мне кажется, Зления и Гаранор должны узнать правду. Всю. И про мои срывы тоже.

— Твои срывы провоцировал Виктор — в этом я уверен. Не будет его, не будет потери контроля.

— Но они начались еще до нашей помолвки.

— В детстве? — не отрывая взгляда от дороги, спрашивает Темный.

— Нет, уже в старшей школе. Незадолго до выпускного. К счастью, тогда никто не пострадал. Ренард вовремя вмешался.

— Вы с Виктором в то время еще не были знакомы?