Требуется помощница. Неприятности гарантированы (СИ)

Однако большой босс на мою реплику никак не реагирует, и я вновь возвращаюсь к бумагам.

Мне не предлагают работу имиджмейкера, вместо этого в договоре моя потенциальная должность зовется личным помощником руководителя. Перечень обязанностей, конечно же, имеется, как и пометка о том, что в мои обязанности не входит предоставление услуг интимного характера.

Серьезно?! Интимного характера?!

За домогательства даже штраф имеется. Причем за домогательства с моей стороны — тоже.

От нелепости прочитанного даже фыркаю, однако большой босс воспринимает этот звук по-своему:

— Если вас не устраивают условия, мы всегда можем найти альтернативное решение. Не столь, конечно, выгодное, если верить специалистам, но можем. — серьезно говорит он.

— Ясно. — киваю, пытаясь сосредоточиться и выкинуть из головы мысли о домогательствах, но они не дают покоя.

— Убрать вас как-нибудь из этой истории. — продолжает Сергей Викторович, и это отрезвляет.

— Убрать?

— Ну… Фигурально выражаясь.

— Не надо меня фигурально убирать! Я, конечно, понимаю, что на моих воображаемых похоронах гроб может быть и пустым, но мне как-то даже от мысли не по себе.

Большой босс несколько секунд глупо пялится на меня, а потом смеется. Даже не пытаясь скрыть эмоции.

— Мы вообще-то думали о расставании и переезде в другой город. Вашем переезде. — мужчина делает паузу, а потом серьезно добавляет. — Но ваш вариант куда более драматичен. Я всерьез задумался его рассмотреть.

От бесчувственности этого человека мое раздражение бьет фонтаном, я даже сразу не могу придумать достойный ответ, а когда все-таки решаюсь открыть рот, ловлю взгляд, замечаю в глазах босса озорные искорки и понимаю — издевается. Совершенно бессовестно издевается!

— Очень смешно. — фыркаю в ответ.

Понимая, что обсуждать дальше тему моей роли и наших воображаемых отношений я не имею никакого желания, переворачиваю страницу и смотрю на следующий лист, где напечатан перечень неустоек и различных штрафов, который по своим размерам превышает объем основной части контракта.

Пробегаюсь глазами по списку и понимаю, что для экономии бумаги и пальцев печатавшего проще было написать коротко и ясно: «Шаг влево или вправо карается расстрелом». А, ну и продажей почки для расчета с долгами.

В принципе, ничего удивительного. На что-то подобное я и рассчитывала, хотя слабая надежда на то, что мои профессиональные таланты были оценены по достоинству, все-таки, признаюсь, теплилась. Но, раз нет, значит, нет. Будем изображать любовь всей жизни.

Стараясь не думать о моральной стороне вопроса и телефоне, который вновь вибрирует, подписываю все бумаги, надеясь, что нигде не пропустила пункта о продаже Сергею Дмитриевичу собственной души. Было бы очень не кстати.

Расстаемся мы достаточно сухо. Я получаю свои экземпляры бумаг и уведомление о том, что завтра к девяти часам должна быть в офисе, после чего прощаюсь с теперь уже моим боссом и выхожу из кабинета. Сил и желания вспоминать про тельняшку и треники нет. Надеюсь, Сергей Дмитриевич сам поймет, насколько они мне дороги, и в лучшем виде вернет их хотя бы по почте. Совсем не хочется папу расстраивать.

Пока иду на парковку, зачем-то представляю, как именно в тот момент, когда приехавший в гости отец начинает расследование по делу о пропавших штанах, на пороге квартиры появляется мой злобный начальник собственной персоной и со словами искренней благодарности протягивает подарочную коробку с папиными вещами.

Думаю, я бы прослезилась от умиления.

Из грез меня выдергивает очередное «бзз-з-з-з-з» телефона. Вот черт, а я на пару минут о нем даже позабыть умудрилась, настолько воображение разыгралось.

Достаю мобильник и смотрю на экран. Начинаю читать сообщения с первого за сегодня:

«Верунчик, не смог до тебя дозвониться. В общем, тут такое дело… я в городе»

«Та-дааааам!»

«Ты ведь скучала по мне, да?»

«И ты же не против, что я перекантуюсь у тебя пару недель»

«Скажи хоть что-нибудь. Например, что ты очень рада!

«Короче, я у тебя!»

«Верунчик, ты что, обиделась?»

«Нуууууууууу…»

Вздыхаю, сворачиваю сообщения и открываю список звонков.

Рома. Три не принятых.

От нежелания осознавать факт того, что все происходит на самом деле, решаю ущипнуть себя за руку. Больно, блин! Значит, все-таки не сон.

Сажусь в машину с какой-то обреченностью. Неужели родители не могли запретить ему сделать дубликат ключей от моей квартиры? Неужели сам Рома не мог выбрать себе в качестве любимого укрытия какое-нибудь иное место? На другой планете желательно.

Ну почему именно я? И почему именно сейчас?!

И что, черт возьми, у него все-таки стряслось?

Этими вопросами я мучаюсь до самого дома. Забываю о них, лишь оказавшись в подъезде.

Едва поднявшись на свой этаж, понимаю — накал страстей перед квартирой Полины Константиновны не стихает. Наоборот, на площадке появились новые действующие лица в виде сына моей драгоценной соседки и еще одного «охотника за приведениями».