Требуется пришелец

— Лохматых, — невозмутимо отозвался Лёха. — По предварительному сговору разводишь кузенов по разуму, выдаёшь себя за то, чем на самом деле не являешься. И ладно бы ещё лицензионного корчил! Ты подделка подделки, Вадик! Контрафакт контрафакта…

— Ну я долго её держать буду? — очень вовремя вмешалась Лера. — Сейчас ведь ещё отхлебну!

Спор прервался.

— Дай сюда, — буркнул Вадим и забрал фляжку. — Как там недвижимость? — хмуро спросил он. — Дешевеет? Дорожает?

— По-моему, дорожает, — не слишком уверенно ответил я.

— А инфляция как?

— По-моему, растёт…

— И ведь не прикидывается Володечка, — чуть ли не с гордостью сообщила Валерия. — В самом деле такой…

Зеленоглазый Лёха смотрел на меня — и любовался.

— Истинный россиянин, — с удовольствием выговорил он. — Вот на ком государство держится… Кстати, держится ещё?

— Держится, — сказал я. — А вы здесь давно?

— Здесь — недавно, — как-то странно ответил Алексей, особо выделив слово «здесь». Не исключено, что он был из числа тех таинственных всезнаек, для которых главное — многозначительность. Спокоен, самоуверен, слегка насмешлив, загадочен. Спроси такого, много ли у него при себе денег, скажет: «Сейчас — немного». Вот и гадай: то ли потратился, то ли ему вот-вот долг принесут.

А я-то думал, он тут ветеран.

Послышалось слабенькое мышиное попискивание — и правая половина лица Вадима вспыхнула синим бьющимся пламенем. Это сработала заложенная за ухо спичка. Владелец немедленно её вынул — и голубоватые отсветы затрепетали теперь сразу на трёх безбровых бледных лицах.

— Ну? — Лера с вызовом повернулась к Вадиму. — Поднялся — и честно бегом на работу! За язык никто не тянул…

Тот нахмурился, закряхтел.

— Ну… не сегодня же… — проворчал он. — Можно подумать, к нам тут каждый день люди прибывают…

И сунул фляжечку Алексею.

Потом ожила Лерина спичка, потом Лёхина. Мымра молчала. Казалось, лица нынешних моих сослуживцев светятся и мелко помигивают в сумерках сами по себе, словно испорченные неоновые лампы. Удивительные люди! Я бы уже извёлся, издёргался, а им хоть бы хны.

— А у Володи владелица — дама, — в очередной раз заложила меня Валерия. — Сам, говорит, проверял… Зовут Мымрой.

Лёха закудахтал. На редкость неприятный смех.

— Она что, ещё и представилась?

Вадим обиделся.

— Бесполые они! — возмущённо сказал он. — И потом… как это можно проверить?

— А подходы знать надо, — поддела его Лера. — Это ты у нас валенок, а Володя куртуа-азен… Как он тут меня без вас обхаживал!

Вадим немедленно повернулся ко мне и раскрыл нордические свои глаза шире обычного. Мне даже не по себе стало… Ничего не понимаю в здешних отношениях. Кто кого ревнует, к кому?

— Шутит она так… — с неловкостью объяснил я.

Три спички пищали, как выводок мышат. Светились и помигивали голубовато-мертвенные лица, голубовато-мертвенные тела… Призраки мы, братцы, призраки… Потом я обратил внимание, что Лёха смотрит на меня с нескрываемым любопытством.

— Да почему же непременно огромное?.. — ни с того ни с сего вкрадчиво осведомился он, хотя я вроде ни о чём огромном слова не проронил. — Одна комнатка, эдак вроде деревенской бани, закоптелая, по всем углам пауки. Вот и вся вечность… А почём знать, может, это и справедливо?..

Похоже, кого-то цитировал. Да-да-да, где-то я что-то подобное встречал… В любом случае невразумительной своей фразой Алексей привёл меня в смятение. Уж больно совпадала она с моим строем мыслей. Слушайте, да он опасный человек…

Собеседники наши тоже слегка опешили. Опомнились лишь миг спустя.

— Идиот!.. — искренне сказала Валерия Алексею.

— Преступление и наказание, — спокойно уточнил тот и снова повернулся ко мне. — Ругачки ещё не читаешь?

— Ругачки?..

— Значит, ещё нет… — кивнул он. — Как бы тебе объяснить? Приказы — это для тупых…

— Для тупых?..

— Для нас, — сухо пояснил Лёха. — Для андроидов. Приказ, он и есть приказ. Тут всё, сам понимаешь, упрощено до примитива, как в армии: вольно, смирно, налево, направо, кругом… А вот когда твоя Мымра бушевать начинает, то это она уже лопочет по-своему. Мысли вслух. И нам этого понимать не положено…

— Так… — с замиранием выдохнул я, предчувствуя, что услышу сейчас нечто крайне важное.

— Не положено, но можно… — с ленцой продолжал Алексей. — Поэтому, как начнёт щупальцами мельтешить, не отвлекайся, попробуй подстроиться. Поначалу ни черта не понятно, а потом мало-помалу кое-что, глядишь, и вылупится… Массу интересного о себе узнаешь. О себе, о роде людском…

— А при чём здесь род людской? Мы же андроиды!

— В смысле — о тех, кто нас якобы изготовил…

— И почему обязательно ругачки? — не выдержала Валерия. — Мой, например, старикан от меня в восторге…

— Враньё! — угрюмо подвёл черту Вадим. — Не слушай их, Володьк! Мозги пудрят. Я сюда раньше всех прибыл — я-то знаю… На вот лучше, допей. Как раз на глоток осталось…

На этом увлекательнейшая наша беседа была прервана появлением Обмылка.

— Чё, алкаши? — укоризненно прогнусил он. — Совсем уже оборзели, да?

Удивительный у него всё-таки скафандр — гладкий, словно мыльный пузырь, а ничего не отражает. Даже синие вспышки наших спичек от него не отскакивали.