Требуется приспешник (СИ)

В комках пыли, рядом с подвеской, прятался узкий шарнирный браслет из блестящего черного металла с сумрачным рубином в центре. И как ей повезло не наступить и на него тоже? Украшение выглядело то ли как согнутая стрела, то ли как согнутый ключ. В общем, определенно было собственностью Морионов. Надо, кстати, спросить при случае, что означает этот символ. Надо вообще о многом спросить.

На браслете заклятий не было, Лорейн сразу проверила, только в самом металле. Магия струилась в нем, как ток. А от рубина чувствовалась такая сила, что даже в ушах давление жужжало. Перед ней валялся в грязи родовой артефакт семьи Морионов. Она улыбнулась и взяла его очень осторожно, самыми кончиками пальцев. Даже от такого слабого касания усталость начала уходит из тела, магия восполнялась.

Путеводная подвеска умерла от счастья. Вернее, счастливо погасла.

— Оригинальный у вас способ дарить девушкам драгоценности, лорд Морион, — иронично пошутила Лорейн, будто ожидала, что он услышит. — Страшно представить, куда на свидание позовете. В логово вампиров?

Браслет завораживал. Она встала и покрутила его на свету.

Лорейн только слышала всякие интригующие ужасы про темные родовые артефакты. А вот в руках никогда раньше настоящие не держала. Даже Диане отец ни одного захудалого колечка не подарил из закромов. На артефактологии рассказывали, что выплавляли эти драгоценности и закаляли в жгучей крови демонов, и они усиливали могущество благородных родов и не давали их магии вырождаться. За эти милые безделушки у темной знати шла нешуточная грызня. Отгрызть могли и палец, и руку, и голову.

Лорейн, удерживая артефакт на безопасном расстоянии, придвинула его к запястью и прикрыла один глаз. Уж-жасно хотелось представить, как он смотрится на руке. В огнях свечей рубин сверкнул кровавыми роскошными бликами и клацнул этой своей стрелой-ключом, застегиваясь на запястье. Вот и  представлять не надо!

Лорейн выразила восхищение одним-единственным емким словом и закрыла лицо ладонью.

Какой восторг, упырь его раздери! Какое счастье и все ей! Даже понять не успела, что случилось, а уже стоит в темных артефактах почти по локоть. Пробужденный Тьмой в ее крови браслет сливался с рукой в экстазе — пичкал Лорейн магией, как любимая бабушка единственного внука, даже голова пьяно закружилась. И не снимался. Может, боялся, что она оставит его здесь дальше лежать? Лорейн на щедрость не обижалась — силы ей как раз для скандала понадобятся.

Оставив в покое вещицу, она огляделась, что вокруг еще есть полезного. Например, выход. Но нет. Похоже, наружу вела тоже потайная дверь.

В гексаграмме больше ничего интересного не нашлось. Отсюда забрали все ритуальные принадлежности, кроме вечных свечей. Лорейн с сомнением окинула их взглядом. В прогрессивном Аркхенте уже и магические пульсары в рожках считались устаревшими, а во всех приличных домах давно использовали яркие световые кристаллы. Вечные свечи — вообще дремучая старина. Или ретро? Она испытующе прищурилась, но свечи отвечать не собирались.

— Ай, ладно. Где еще такое старье найти?

Лорейн взяла одну, потом цапнула и вторую. Потом без энтузиазма попинала туфлей пыль у алтаря, подняла с пола подвеску, которую собиралась еще запихать Мориону в место, о котором в приличном обществе не вспоминают, и временно пристроила ее в карман платья. В общем, сделала все, что могла. Пора было выходить.

Гексаграмма выпустила без малейших колебаний магии. Значит, завесу ставили только на отпугивание и отсеивание недостойных и сомневающихся.

Чтобы мучительно не сожалеть об упущенном моменте, Лорейн покопалась в мусоре остального ритуального зала. Кому хлам, а кому — улики. Но ничего не нашла, кроме собственной разбитой заколки — та потеряла несколько зубчиков, даже магией не починишь, потому упокоилась в кармане рядом с подвеской. Похоже, зал забросили сразу после последнего ритуала. Жаль, конечно. Очень хотелось узнать, кого же тут призывали.

А дверь к выходу нашлась до смешного просто — в кособоком шкафу.

***

3.3

Когда Лорейн выползла на свет, уже потускневший в первых несмелых сумерках, ее ждали два открытия. Оба неприятные.

Первое — потайной лаз в шкафу вел не в коридоры, а на задний двор охотничьего особняка. По задумке архитектора там затевался сад для прогулок леди, но леди сюда герцог привозил не с целью прогулок, да и в поместье никто не жил вне охотничьего сезона, так что одичавшие ползучие розы захватили все, как банда беспризорников с ножами. Нет, с шипами. И агрессивные заросли сразу напали на многострадальное платье Лорейн, пытаясь сцапать ее. Благодаря браслету магию можно было не экономить, и она просто чарами убирала с дороги живые садовые излишества, но колючие ветки все равно умудрялись подловить длинный подол. А он с отчаянной обреченностью пытался отдаться и намотаться. И остаться.