Требуется привлекательная брюнетка

— Это сложный человек. Он добивается успехов в делах, потому что мало кто может сопротивляться силе, с которой он бросается на дело, или постоянному натиску, с которым он действует позже. В нем нет спокойствия, и потому люди, с которыми он имеет дело, тоже не могут быть спокойны.

— Могу себе представить, что значит быть его женой.

— Не так трудно быть его женой — по-настоящему трудно перестать ею быть.

— Продолжайте.

— Этот человек очаровал меня — своей страстью, своим постоянным желанием быть первым во всем. До этого я никогда не встречала кого-либо подобного. Уже одно это было плохим признаком, потому что мне казалось, что я знаю все типы людей и могу классифицировать любого в течение пятнадцати минут.

— Мистер Ридли не поддавался классификации? — спросил Мейсон.

— Не в течение пятнадцати минут.

— Но теперь вы его уже классифицировали?

— Да.

— И он вам уже надоел?

— Это не совсем так. Мне кажется, что я никогда не любила его. Я была просто восхищена его личностью. Как каждый, кто с ним встречался, я была поражена силой его характера. Он пожелал меня с той самой минуты, как впервые увидел, а когда он чего-то хочет, то сразу же начинает убирать препятствия.

— Результатом было то, что вы вышли за него замуж, — сказал Мейсон. — Все эти ваши размышления появились после свадьбы.

— Нет, это попытка объяснить то, что произошло позже.

— А что произошло?

— Приблизительно шесть месяцев назад я влюбилась. Влюбилась по-настоящему, впервые в жизни.

— И что вы сделали?

— Я совершила самую большую ошибку, которую может совершить женщина.

— Но весьма распространенную, — заметил Мейсон.

— Вы меня совершенно не поняли, — нетерпеливо тряхнула она головой. — Я не это имела в виду. Я пошла к Орвилу и сказала ему, что встретила человека, который мне нужен, что я хочу развода и что хотела бы все устроить по-доброму, без скандалов.

— Это и была ваша ошибка?

— Несомненно. Мне нужно было сказать Орвилу, что, выходя за него замуж, я не была уверена в том, что эта связь будет постоянной, что только сейчас я поняла, как он мне нужен, и что я хочу остаться с ним до конца жизни, — он сам бы постарался со мной расстаться. Конечно, я знала, что у него есть какие-то увлечения, трудно ожидать, что такой мужчина сможет долго удовлетворяться одной женщиной. Это не означает, что он не интересовался мной. Это была его страсть завоевателя, которая давала себя знать при виде каждой новой женщины. Если бы я действовала тогда разумно, сделав выводы из знания его характера, то была бы свободна.

— Следовательно, вы пошли к мужу и рассказали ему чистую правду? И что произошло?

— Если бы вы его знали, то сразу бы сказали, что нетрудно было предвидеть его реакцию. Я была его женой, его личной собственностью, и он не намеревался от меня отказываться. Ведь он — великий Орвил Ридли. Я должна была его любить. Я не могла любить никого, кроме него. Преступлением было думать, что, пользуясь его вниманием, можно позволить себе заинтересоваться другим мужчиной. И произошло то, чему и следовало произойти. Он стал вдруг относиться ко мне враждебно, и так же враждебно он настроен к мужчине, который угрожает его собственности.

— Ему известно, кто этот человек?

Ее губы решительно сжались, она тряхнула головой.

— Этого Орвил никогда не узнает, — сказала она. — Не сможет узнать.

— И однако, если вы просили его о разводе, — продолжал Мейсон, — и если вы ему откровенно сказали, что вы любите другого, то мне кажется, он должен был знать, о чем идет речь.

— Я не совсем глупа. Я совершила одну ошибку, но остереглась в совершении еще большей глупости — сообщить имя этого человека. Любимого человека. Я хотела вести себя честно по отношению к Орвилу и поняла, что это именно то, чего с ним делать нельзя. Но я знала его слишком хорошо, чтобы догадываться, насколько опасным было бы, если бы он узнал, кто это человек.

— Опасно? — переспросил Мейсон. — Вы имеете в виду физическую угрозу?

— Не знаю… Вероятно, нет. Понятия не имею, какое бы оружие выбрал мой муж, физическое или… какое-нибудь другое. Человек, которого я люблю, уязвим с разных сторон. Он не Самсон, и при этом его финансовое положение не из самых лучших.

— Но вы его любите?

— Да. Я люблю его! Может быть, потому, что чувствую себя необходимой ему, может, это материнский инстинкт. Значительную роль в моих чувствах играет желание помогать ему, потому что он слаб, а я сильная. Потому что, как я сказала, он не слишком крепок физически, и я представляю себе, как легко было бы довести его до нервного срыва. Он очень впечатлителен — не только в мелочах, но и в столкновении, например, с несправедливостью. Всевозможные конфликты заставляют его отступать, и каждый раз он тяжело все переживает. У него мечтательная натура, большое воображение, которое позволяет ему жить будущим. Сейчас его финансы в шатком состоянии, но я верю, что когда-нибудь он станет богатым человеком.

— Короче говоря, — улыбнулся Мейсон, — вы его любите. И это его ваш муж пытался обнаружить с помощью детективов?