Требуется секретарь. Интим не предлагать! (СИ)

Отвлекаюсь от собственных мыслей, и понимаю, что даю себе команды, как собаке. Это всё Грэй виноват! Вот, кстати, веский довод в пользу работы на моего шефа! Как я без Грэя-то? И так придётся привыкать, что не буду гулять с ним каждый день — в конце недели Муромцев уже выходит с собакой на улицу сам. Как я ни возражала, настаивая, что ему надо поберечься, он не слушает. Хорошо хоть, курс антибиотиков до конца пропил.

— Мари, думаю, пора заканчивать, — вздрагиваю от выдернувших меня из напряжённых размышлений слов, поднимаю голову — на пороге комнаты стоит начальство.

Илья Сергеевич на несколько дней выделил мне кабинет, а сам сидел то со мной, то на кухне, то в гостиной. Киваю и, сложив рабочий ноутбук, поднимаюсь из-за стола. Сегодня пятница, в воскресенье мы договорились посидеть с девчонками — Аня наконец-то не на дежурстве, а с понедельника — снова в офис. Странная была эта неделя. Я теперь действительно знаю не только все рабочие процессы, но и большую часть основных привычек шефа. Ну и что, уходить после того, как со всем разобралась?

Мысли опять сворачивают на предложение папы Миши, поэтому я собираюсь немного рассеянно. Муромцев провожает меня до двери, и Грэй тоже тут, смотрит с любопытством. Зарываюсь собаке в шерсть пальцами, глажу, склоняюсь к уху и тихо шепчу:

— Я буду скучать!

Поднимаю голову — шеф смотрит с неподдельным любопытством. Но просвещать его не собираюсь.

— До понедельника, Илья Сергеевич!

Мужчина вдруг тянется к моей руке и подносит её к губам, чуть склонившись для поцелуя. Я теряюсь настолько, что просто смотрю на него молча, а он сжимает мою кисть и отпускает.

— Спасибо вам, Мари!

— Да не за что, то есть, всегда пожалуйста… — лепечу, пятясь к выходу. От лица сейчас прикуривать можно, так горит.

— До понедельника, — босс улыбается напоследок и закрывает за мной дверь, а я припускаю к лифту. Эт-то что сейчас такое было?

* * *

— Что-что, соблазнить он тебя решил, — рубит Аня.

Я, конечно, рассказала девчонкам всё, что произошло — мы собрались у Маруськи, чтобы Матвея не таскать по гостям.

— Ань, у него принцип — на работе никакого интима! — Маруся качает головой. — Весь офис об этом знает!

— Всё бывает в первый раз, — философски замечает Аня.

— Он за всю неделю ни одного намёка не сделал, — поднимаю на них глаза.

— Ты как будто расстроена из-за этого, — Аня фыркает.

— Я… нет, не расстроена, но…

— И потом, он же считает, что ты «по девушкам».

Я вспоминаю наш самый первый разговор в машине и фыркаю:

— Думаю, он, как и большинство мужчин, считает, что у лесби просто не было хорошего любовника мужского пола!

— У большинства гетеро-женщин его тоже никогда не было! — отмахивается подруга, а Маруська прыскает в кулак. — Чего смеёшься? Статистика не врёт! У нас у всех хроническое отсутствие качественного секса!

— Ну ты ещё выступи на тему, что все женщины злюки просто от недотра… — я закрываю рот рукой, потому что из детской доносится писк.

— Наверное, Матвей проснулся, — подрывается Маруся.

— Нет, Мари, конечно, дело не в этом, — Аня взмахивает рукой. — Так могут думать только одноклеточные, которые считают, что у женщин две проблемы — ПМС и недотрах.

— Похоже, у тебя есть на примете такой одноклеточный, раз так злишься? — я внимательно смотрю на неё.

Но подруга только качает головой. Вижу, что рассказывать она не хочет, поэтому не лезу, погружаясь в свои мысли. Про предложение папы Миши я девочкам не рассказала — решать всё равно мне, помочь они не могут, такой выбор я должна сделать самостоятельно.

Маруся выходит из детской с Матвеем на руках — и понятно, что нормально поговорить мы уже не можем, разговор переходит на лёгкие темы.

А на следующий день я тащусь в офис. К восьми, проклиная трудоголика Муромцева. Для меня утро проходит относительно спокойно, успеваю порадоваться и похвалить себя, что не запускала текучку — работы не так уж много. Зато к Илье Сергеевичу после больничного все хотят попасть на личный приём, поток не прекращается, так что вскоре после обеда уставший шеф, выглянув из кабинета, просит никого к нему не пускать.

— Конечно, — смотрю на него сочувственно. — Может быть, чай вам сделать? Давайте с травами заварю?

— Спасибо, Мари, не откажусь, — он кивает и уходит обратно к себе.

Иду готовить чай, добавляю туда шиповник и мяту — покупала, пока шеф болел, ему понравилось — но тут дверь в приёмную опять распахивается.

— Илья Сергеевич не принимает, — выхожу из кухонного закутка.

Зашедшая девица выглядит в лучших традициях насиликоненых красоток, которые штурмовали кабинет шефа в мой первый рабочий день. Ну разве что губы поменьше.

— Меня примет! — уверенно проходит вперёд, но я встаю между ней и дверью в начальственный кабинет.

— Вам назначено?

— Что вы себе позволяете?! — она и не думает останавливаться.

Ох, ну и противный голос.

— Если у вас не назначена встреча, я не имею права вас пустить.

— Да как ты смеешь?!

На последний вопль из кабинета выглядывает удивлённый Муромцев.

— Что у вас тут происходит, Мари? — останавливает взгляд на посетительнице и хмурится.