Требуется секретарша

— Заткнись, курва! — процедил Николай, выезжая на широкую трассу. — Витек, долбани ей посильнее, чтобы молчала до самого дома!

— Это я с удовольствием.

— Не надо, мальчики, не бейте! — взвизгнула я, забившись в угол. — Мы же теперь вместе работаем!

— На хрена ты нам сдалась, стерва! — Витек перегнулся через спинку сиденья и потянулся ко мне. — Я тебя за Володьку пришибу!

И начал молотить меня кулаками, но я скользнула под сиденье и забилась в щель, как мышь.

— Ах ты, дрянь такая, еще кувыркается! —

Он почти весь переполз назад, но тут Николай его удержал:

— Оставь, пусть там сидит. Пристегни ремень, сейчас ГАИ будем проезжать.

Тот нехотя повиновался и сел на место, а я вылезла и устроилась на сиденье, потирая припухающую щеку. Если работники спецорганов боятся гаишников, то это уже кое-что означает — обычно бывало наоборот. Мне становилось весело. Пусть мальчики пока по-развлекаюгся, думая, что я в их руках, может, сболтнут чего лишнего…

— Слушай, Витек, у меня мысля получше есть, — заявил Николай, когда пост остался позади. — На кой нам к ней домой тащиться, свои задницы в городе подставлять? Погнали на «семерку», там ею и займемся, там спокойней.

— Ты сдурел?! Там же тот псих сидит! Шеф окрысится и головы поотрывает!

— А откуда он узнает? — рассудительно продолжал Николай. — Мы ему ничего не скажем, эта сука тем более. Следов никаких не будет — останки в сортир спустим…

— А псих?

— А что псих? Пусть себе треплется, все равно шеф ему не верит. Ну как, согласен? Не тяни, а то уже поворачивать нужно.

— Погнали на «семерку», хрен с ним со всем! — махнул Витек рукой. — А то я до Москвы не дотерплю, придушу ее по дороге!

Какие милые все-таки ребята работают в органах! Прямо душа радуется от умиления, как послушаешь да посмотришь на эти поганые рожи с бычьими взглядами и ослиными интеллектами. А еще небось в училище имени Дзержинского учились, офицерский этикет изучали, знают, как нужно с дамами обращаться — чуть что, сразу кислотой и в унитаз. Джентльмены, мать их!

Минут через пятнадцать, проехав по пустынной ночной дороге в сторону от шоссе, машина остановилась в лесу, у забора еще одной дачи, чуть поменьше первой, но такой же темной и мрачной. На звук сигнала из калитки вышел парень с автоматом, поздоровался, открыл ворота и пропустил нас внутрь. Меня вытащили и чуть ли не пинками погнали под дулами пистолетов к дому, словно провинившуюся рабыню. Я не сопротивлялась. Меня жгло любопытство и не терпелось узнать, что за психа здесь скрывает лысый полковник. А за пинки и оскорбления эти бугаи еще успеют получить свое, за мной не заржавеет. Пусть поизгаляются, пока я добрая.

— Закрой ее в подвале, — сказал Николай Витьку. — А я позвоню Лелеку, пусть приезжает и сам с ней разбирается, мне неохота руки пачкать и вонь нюхать, — он наморщился. — А он это любит, извращенец.

— Ладушки! — весело ответил Витек и грубо пихнул меня в сторону ведущей вниз лестницы. — Пшла, зараза!

В подвале, в большой бетонной комнате, стояли четыре железные клетки. Одна была уже занята, а три были пустыми. Звякнув замком, бугай втолкнул меня в одну из них, запер и прошипел, похабно ухмыльнувшись:

— Посиди пока, дорогуша. Шеф, конечно, человек хороший, но до нас ему дела нет. Мы за Володьку сами отомстим. И мой тебе совет: лучше умри от страха до того, как приедет Лелек, ха-ха-ха!…

И ушел, захлопнув тяжелую металлическую дверь. Когда эхо удара осыпалось со стен и смолкло, наступила тишина. Вместе с бетонным потолком и железом решеток она давила и пугала меня, жуткая и беспросветная, как в могиле. Над дверью горел плафон, разбрасывая тусклый свет, и я принялась изучать обстановку. Из вещей на мне были только юбка, трусики, кофточка и туфли. Сумочка осталась в машине. Осмотрев встроенный замок в клетке, я поняла, что без отмычек его не открыть. Пол, сколоченный из грубых досок, был грязным, и ничто бы не могло заставить меня улечься на нем спать, как это делал в данный момент сосед в клетке напротив. Свернувшись калачиком, он мирно сопел, подложив ладошки под щеку, и даже не поднял головы, когда меня привели. Ему, наверное, не грозила ванна из серной кислоты, а может, он уже давно ко всему привык и заключенные здесь сменяются по пять раз на дню. Так или иначе, я поняла, что это и есть искомый мною псих, ибо только полный идиот мог так спокойно дрыхнуть в такой обстановке. Я решила разбудить его.

— Эй, дядечка, проснитесь! — громко позвала я.

Он не пошевелился.

— Умоляю вас, мне страшно! Поговорите со мной!

— О чем? — тихо спросил он, не двигаясь и не открывая глаз.

— Не знаю! Только не молчите, прошу вас! — прохныкала я.