Требуется секретарша

— Знаешь, мне почему-то не хочется тебя убивать, — задумчиво проговорил он. — Хоть ты и всех моих друзей положила, почитай, всю нашу контору разворошила, а злости на тебя нет. Я тебя сначала ненавидел, потом боялся, а теперь уважать начал. Тебе цены нет, ты в курсе? Витек был прав, когда говорил, что я на тебя глаз положил. Сам себя не пойму, но это так. Мне почему-то хочется, чтобы рядом со мной такая вот женщина была. Я ведь уверен, что ты и любишь, как дерешься, — так же страстно и неистово. И еще уверен, что вот прикончу тебя, а потом всю жизнь жалеть буду, потому что уже никогда такую не встречу. А если не прикончу, ты меня или сама убьешь, или ментам сдашь. Я ведь никакой не гэбэшник, вернее, был им когда-то, а теперь обыкновенный бандит. Так что мне делать, Мария?

— Прежде чем ответить, я должна разобраться со своей совестью — она мной командует. Ты мне тоже чем-то нравишься. А веки потом пришить можно. Но не советую пока меня отпускать. После того, как вы тут людей кислотой обливали, я тебя в покое не оставлю.

Мы помолчали.

— Я ведь не обливал, — тихо заговорил он. — Хотя, ты права, понатворил я много

всякого. Я совесть-то давно в себе приглушил, чтобы не мешала бабки зарабатывать.

— Ничего, после смерти она тебе еще задаст жару, там от нее уже не спрячешься. Будет тебя на медленном огне жечь, а исправить что-то уже не сможешь, поздно будет.

— Ты в Бога веришь, что ли?

— Не в Бога, а в совесть. У меня храм внутри находится, и я частенько туда хожу молиться и исповедоваться.

— Ты меня все больше поражаешь, Мария. Может, дашь мне шанс? Я, честно говоря, всегда хотел быть таким, как ты, но не знал, как это сделать, учителя хорошего не было. Наверное, у каждого человека должен быть свой Учитель в жизни. А у меня был полковник.

— Вставай и убирайся, — я отвернулась. — Быстрей, пока не передумала и тебе не пришлось меня убить.

Наступила тишина. Через какое-то время он тяжело поднялся и сказал:

— Как тебя найти? Я хочу доказать тебе и себе, что мне обрыдла такая жизнь и что… мне нужна ты. Скажи, или я пристрелю тебя, а потом себя, — голос его дрогнул.

Не знаю, зачем, но я назвала ему адрес конторы. Что-то он затронул во мне своими словами, и как-то уж слишком настойчиво кричала во мне интуиция, чтобы я поступила именно так. Он ушел, сказав, что оставит мне машину и отпустит охранников у ворот. Умывшись и приведя себя в порядок, я отпустила психа, так и просидевшего все время в открытой клетке, на все четыре стороны, причем пришлось буквально выгонять его на свободу пинками. Затем села в черную «Волгу» и поехала в Москву. За деревьями уже всходило солнце…

6

Несмотря на жуткую рань, в кабинете босса сидели он сам, профессор Кох и Валентина. Увидев меня, она всплеснула руками и вскричала:

— Батюшки, живая! — и бросилась меня обнимать. — А мы уж и не чаяли, ей-Богу! Ерофей Иосифович нам знакомого гробовщика присоветовал уже. Говорит, большой мастер…

— А он что здесь делает? — Я упала в кресло. — Валенька, принеси мне водки, да побольше.

— Опять начинается, — проворчал Родион.

— Я — камикадзе, мне положено, — устало проговорила я. — Извините, но мне очень плохо, босс.

— А камикадзе уже не нужен! — радостно возвестил профессор.

— Как?!

— Пока вы неизвестно где пропадали, Родион Потапович все выяснил, и я выплатил ему обещанный гонорар!

Валентина принесла большую рюмку водки с бокалом холодной фанты, и я сразу опрокинула все это в себя. Внутри немного потеплело, я закурила и приготовилась слушать.

— Помнишь, я говорил тебе про своего