Требуется секретарша

Из своей Японии он сбежал нелегально и под чужим именем прижился в СССР, справедливо полагая, что его не станут искать в коммунистической тюрьме, какой была тогда наша замечательная страна. И не ошибся. Почти. По крайней мере успел сделать то, ради чего навсегда распрощался с отчизной, — обучил нас уникальному в своем роде искусству защиты от всего живого, если оно вдруг вздумает причинить тебе неприятности. Зачем ему это было нужно, я узнала лишь перед самой его смертью, когда трое моих братьев уже лежали с отрубленными головами, а четвертый умер в больнице. Оказывается, Акира был одним из последних служителей запрещенного в Японии тайного культа. На протяжении многих тысяч лет они передавали друг другу знания о происхождении и гибели Японских островов, полученные якобы из уст тех, кто эти острова создал и кому суждено будет их уничтожить в 2074 году. Члены культа выработали специальную методику выживания, чтобы пережить грядущую катастрофу и продолжить жизнь на Земле. Не знаю, насколько все это достоверно и серьезно, только Акира был совершенно убежден в том, что именно в означенном году Япония исчезнет под водой вместе со всеми жителями. Видимо, он знал еще много интересного и важного, но тогда просто не было времени все рассказывать. В общем, нам пятерым нужно было во что бы то ни стало дожить до этого срока и, если предсказание сбудется, выполнить один тайный обряд чтобы души погибших японцев не покинули Землю навсегда, а вернулись сюда вновь. До той поры нам было запрещено кому-нибудь рассказывать о том, чем мы занимаемся дома и чему учит нас Акира. Если бы не трагические обстоятельства, приведшие два года назад к гибели почта всей моей семьи, он бы посвятил нас в таинство этого магического обряда, в котором непременно должны были участвовать пять человек столетнего возраста. К сожалению, теперь уже, независимо от того, доживу я или нет до 2074 года, японцам никто не поможет, если не дай Бог с ними что-то случится.

Акира учил нас быть дикими животными с разумом человека. Защищаясь, звери не знают ни страха, ни боли, ни жалости. Главное — уничтожить опасность, если нельзя ее избежать. Что станет при этом с противником — никого не волнует. Не нужно было лезть. Акира знал повадки и технику борьбы многих зверей, поэтому у нас в семье были Лев, Тигр, Медведь, Ягуар и я — Пантера. Мы так и называли себя дома, где проводили большую» часть времени в постоянных тренировках и медитациях. Все «звери» были ровесниками, поэтому ходили в одну школу, хотя и в разные классы. Мы сами убирали, стирали, готовили, а отец только учил нас не терять человеческий облик, перенимая многое от зверя. Частенько он возил нас в лес, в «родную» обстановку, чтобы мы практиковались в «естественной» среде. И мы напрактиковались до того, что Акира сам стал побаиваться нас, хотя, несомненно, был самым сильным из нас, даже когда мы выросли, а он состарился. Но он был для нас больше чем Богом, и мы не могли причинить ему вред так же, как не могли, например, укусить собственную руку. Все мои братья были страшными людьми, особенно Тигр, который к пятнадцати годам уже мог вырвать у живой лошади ногу вместе с костями и сухожилиями. И туг же раздирал ее ногтями и зубами. Однажды он сделал это на наших глазах, когда мы поймали в лесу заблудившуюся клячу. Акира тогда первый и единственный раз позволил нам убить живое существо, чтобы проверить свои силы. Зрелище было не для слабонервных. После этого отец запретил нам трогать даже комаров — их можно было только отгонять силой своей энергии, но ни в коем случае не убивать. Жизнь — главная ценность, говорил он. Мы имели право защищаться, но не нападать, не использовать свою силу во вред другим, если, конечно, эти другие не угрожают самому нашему существованию. Это правило мы впитали с кровью. Каждому из нас ничего не стоило убить человека голыми руками или сделать его на всю жизнь калекой. Попробуй войди в клетку к голодному тигру и посмотришь, что из этого получится. Он не будет думать, больно тебе или нет, а просто разорвет, и все. Такими были и мы, только нам еще было дано думать. Мы должны были использовать любую, даже мизерную возможность, чтобы избежать насилия, но если выбора не оставляли, загоняли в тупик, ставя в безвыходное положение нас и себя прежде всего, мы должны были доставать из глубин подсознания инстинкт самосохранения зверя, обученного убивать.