Требуется влюбленное сердце

– А у кого-то еще? Знаете, некоторые соседям отдают комплект, если уезжают надолго, у вас, я вижу, много цветов, их ведь нужно поливать?

– Нет, что вы, зачем же соседям… Даша приезжает, когда меня нет.

– Как вы думаете, ваша дочь… – Лена старалась выбирать слова, чтобы не обидеть эту приятную женщину, но проверить пришедшую в голову мысль была обязана. – Словом, ваша дочь не могла использовать вашу квартиру для, скажем так, встреч с мужчинами?

Лицо Брусиловой, как и ожидала Лена, вспыхнуло, она вытянулась на стуле, сделавшись прямой, как натянутая струна, и гневно спросила:

– Вы что себе позволяете? Моя дочь – замужняя женщина, у нее дочь-подросток и прекрасный муж!

– Я понимаю, Ольга Михайловна, и никак не хотела задеть вас или вашу дочь, но я обязана задать этот вопрос. Судите сами: ключи от квартиры есть у вас и вашей дочери, следов взлома на дверном замке нет, а в квартире – труп неизвестного вам мужчины. Разве не напрашивается… – но Брусилова перебила:

– Нет, не напрашивается! Почему вы решили, что это Даша привела мужчину в мою квартиру?

– А что я должна была решить?

– Господи, если женщина красива, то она непременно развратна? – Брусилова нервно встала с табуретки, прошла к окну, поправила занавеску, передвинула горшок с ярко-розовой бегонией. – Откуда взялся этот ужасный стереотип? Да, она была королевой красоты восемь лет назад, ну и что? Даша – порядочная девушка, такой была и такой осталась даже после конкурса! У нее хорошая семья, достойный, уважаемый супруг!

– Ольга Михайловна, пожалуйста, успокойтесь, – попросила Лена, отметив про себя, что Андрей оказался прав и дочь хозяйки действительно победила в каком-то конкурсе. – Я же никого не обвиняю, я спросила ваше мнение. И услышала его – нет так нет.

– Мне как матери было оскорбительно слышать это.

– Я уже сказала, что не ставила перед собой цель обидеть вас или вашу дочь, но моя работа – задавать вопросы, чтобы найти убийцу, и вопросы эти не всегда нравятся и мне самой, и тем, кому адресованы. Это бывает. Но давайте все же отбросим эмоции и постараемся помочь друг другу, чтобы убийца этого несчастного человека в спальне не ушел от ответственности, – устало произнесла Лена, чувствуя себя какой-то заводной игрушкой, внутри которой играет вот эта заезженная пластинка. – Как вы думаете, ваша дочь все-таки не могла быть знакома с Алексеем Полосиным?

– Не знаю. Думаю, не могла.

– Хорошо, это я постараюсь выяснить у нее лично.

Лена поняла, что хозяйка квартиры разозлилась и больше ничего не скажет. Да и труп в квартире – не лучший повод для хорошего настроения. Задав еще несколько вопросов, Лена попросила адрес и телефон дочери. Ольга Михайловна продиктовала номер и немного нервно спросила:

– А когда из спальни уберут… это?

– Эксперт закончит работу, и тело увезут в морг, думаю, еще минут десять-пятнадцать.

– И сразу можно будет убрать?

– Да, конечно. Извините за разгром, но такова специфика работы.

– Ничего. – Хозяйка махнула рукой. – Вы на меня внимания не обращайте, это стресс.

– Понимаю, Ольга Михайловна, все это крайне неприятно. Если возникнут какие-нибудь вопросы, я вызову вас повесткой.

– Да ради бога. – Она повернулась и вышла из кухни, а Лена, сделав еще пару пометок в блокноте, вынула телефон, чтобы посмотреть пропущенные звонки.

Но их не было. Отношения с матерью натянулись до предела в тот момент, когда Лена, расследуя в прошлом году двойное убийство в доме меценатки Стрелковой, обнаружила связь своего отца с убитым теневым воротилой. Денис Васильевич Крошин не смог пережить открытую дочерью правду и покончил с собой, а мать так и не перестала винить Лену в том, что она не отказалась от дела и довела его до конца. Лену глодала обида на то, что мать скрывала от нее правду, пыталась до последнего выгородить отца и отрицала очевидные факты. Кроме того, мать довольно скептически отнеслась к ее тогдашней связи с Андреем Паровозниковым, равно как до этого критиковала роман с фотографом Кольцовым. Если бы она узнала, что дочь снова думает о Никите и из-за него рассталась с Андреем, она вообще перестала бы ее уважать.

Но Лена ничего не могла поделать со своими чувствами. Порвав год назад с Никитой, она надеялась, что сумеет забыть о нем, окунувшись в отношения с Андреем, но вышло только хуже. Андрей, как ни старался, не смог вытеснить Никиту из ее души и сердца. Она невольно сравнивала их, и почему-то это сравнение никогда не решалось в пользу Андрея, хотя тот, казалось, в лепешку расшибался, чтобы сделать Лену счастливой. Но нет – холодный, эгоистичный, самовлюбленный Кольцов был для нее желаннее и привлекательнее. Она сама не понимала, почему ей так нравится быть с ним, хоть и чувствовать себя при этом униженной. Никита никогда не ставил ее интересы выше или хотя бы вровень со своими, никогда не давал понять, что она нужна ему, – но Лена тянулась за ним, а Андрей, предвосхищавший любую ее прихоть, только раздражал.