Требуется влюбленное сердце

Поскольку свободного времени внезапно образовалось много, я постоянно думала о том, кто же мог на самом деле убить Алексея в маминой квартире. Ведь совершенно очевидно, что кто-то, прикрываясь моим именем и используя мой почтовый ящик, заманил его туда и убил. Но кто и зачем? Тот, кому нужно было обвинить в этом Витю и упрятать его в тюрьму. Вот только мне и в голову не могло прийти, кто мог настолько ненавидеть моего мужа, чтобы не побояться и пойти даже на убийство, только бы… Только бы – что? Кто выигрывает от Витиного ареста? Он – единственный владелец агентства, с которым, кстати, мне теперь придется что-то решать. У него нет никого из родственников, кроме нас с Олесей. Его приятели – даже не могу назвать их друзьями, потому что близкого общения ни с кем у Вити не было – вряд ли имели против него что-то такое, чтобы подставить и обвинить в убийстве, да и нужно было хорошо знать нашу жизнь, чтобы обставить все так, как это было сейчас. По всему выходило, что искать нужно в том кругу, в котором мы общались чаще всего, и это, как ни странно, мои подруги и их мужья. Но подобное предположение вообще казалось мне бредовым: с девчонками мы дружили с первого класса, их мужья – порядочные люди, а Солькин Илья, хоть и торговец средней руки, но все-таки вряд ли стал бы так заморачиваться, да и ради чего? Какая Илье выгода в том, что Витю посадили на семь лет? Он от этого ничего бы не приобрел – как и мужья Иры и Леры. Но тогда кто же? Может быть, я все-таки чего-то не вижу, потому что считаю этих людей близкими и не способными на такой кошмарный поступок? Может быть, человек посторонний сможет разглядеть это? И мне на ум пришла фамилия следователя, которая занималась делом об убийстве Полосина. Обладая хорошей памятью на цифры, я почти сразу смогла вспомнить и ее телефон. Теперь дело было за малым – сделать звонок. Придется побеспокоить Солиного друга-доктора, при содействии которого я попала сюда, а не в психиатрический стационар.

Я подкараулила его у кабинета в понедельник, сбивчиво объяснила, что мне срочно нужно сделать один звонок, это крайне важно. Доктор покачал головой, но телефон дал и даже вышел из кабинета. Я позвонила и попросила Крошину приехать ко мне в пятницу. Та удивилась, но обещала, что приедет. Мне стало немного легче – если она выслушает меня и попробует разобраться, возможно, удастся помочь Вите доказать, что он невиновен.

Выходя из кабинета, я наткнулась на доктора – он, видимо, только что взялся за ручку, чтобы войти.

– Спасибо, Лев Михайлович.

– Да-да, не за что… – пробормотал он как-то поспешно и слегка испуганно.

Он вошел в кабинет и щелкнул замком, я опустилась на колено, чтобы перевязать распустившийся шнурок кроссовки и вдруг услышала:

– Не бросай трубку! Нет, я не могу перезвонить, это срочно! Ты знаешь, кому сейчас звонила твоя подруга? Следователю! С чего взял? А она сказала, что знает, кто мог убить и кто мог мужа ее подставить! Соля! Во что ты меня втравила? Если сюда полиция явится, я не смогу ничего сделать, я и так нарушил все что можно! И что ты мне прикажешь делать? На лекарства ее посадить, чтобы невменяемой казалась? С ума сошла? Меня лишат и лицензии, и диплома, да еще и дело пришьют! Нет, я сказал! Этого не будет, не проси!

Лев Михайлович звонил Соле… и смысл их разговора сводился к тому, что я должна выглядеть невменяемой, если приедет следователь. Не совсем еще отдавая себе отчет в том, что делаю, я пошла к выходу из административного корпуса. Подходя к лестнице, ведущей на второй этаж, я вдруг услышала шаги и, повинуясь совершенно непонятному порыву, юркнула в небольшую нишу под лестницей. Там было темно, и никто бы меня не увидел.

К лестнице подошла женщина, бормоча себе под нос:

– Так, сейчас с доктором переговорю, и можно ехать…

В этот момент в ее сумке зазвонил телефон, женщина остановилась и перекинула через перила пальто, висевшее до того у нее на руке. Отвернувшись, она копалась в сумке, негромко ругаясь и, видимо, никак не могла найти надрывающийся телефон. В кармане пальто угадывался довольно большой по размеру прямоугольник, сильно напоминавший пропуск, по которому посетители попадали на территорию и покидали ее. Я тихо вышла из своего укрытия, быстро стянула пальто и снова замерла в нише, надеясь, что тетка сперва поднимет крик, а потом побежит вверх. Так и случилось. Пока женщина шустро взбиралась на второй этаж, я выбежала из корпуса, завернула за угол, надела пальто и сунула в карманы руки. На мое счастье, кроме пропуска, там оказалась пятитысячная купюра. Да, воровать нехорошо, но у меня нет выхода. Застегнув пальто, я быстро направилась к проходной, стараясь не бежать, чтобы не вызвать подозрений. Протянув пропуск охраннику, я улыбнулась и поправила волосы. Молодой парень улыбнулся в ответ, сунул пропуск в специальную ячейку и нажал кнопку на турникете. Так я оказалась на свободе.