Требуется жадная и незамужняя

— В лесу, — не моргнув глазом, а, главное, совершенно честно ответила я. Не моя вина, что муж не уточнил, какого именно Люта имеет в виду. Может, взрослого. Так он действительно в лесу, там я его видела три месяца назад, и вряд ли он куда-нибудь убрался. А если про малыша, так уточнять надо. И что ты так всполошился? Сам же говорил, что детей Лютов уносят в лес. Ну, вот, какие тогда ко мне претензии?

— Ты… — Ле Ён аж задохнулся от переполнявших его эмоций. Но что он собирался мне высказать еще, я так и не узнала. Потому что, наконец, потеряла сознание.

Очнулась я в своей комнате, медленно выплывая из забытья. Перекатила голову по подушке и увидела дремлющую в кресле рядом с кроватью Ма. Кресла тут раньше не было, наверно, принесли специально для сиделки.

И тут меня как током ударило. Лютик! Метнула взгляд на шкаф, но тот был закрыт. Нашли? Искали? Он еще живой?! Я ведь его так ничем и не покормила после родов! А вдруг уже поздно? А если он…

Сколько я провалялась без сознания? Откинув одеяло, я спустила ступни на пол. Ноги слушались. Слабость еще сохранялась, но мне явно стало полегче. Ковыляющей походкой я добралась до шкафа и открыла дверцы.

Малыш лежал в той же позе, в какой я его ставила, безвольной тушкой распластавшись в импровизированном гнезде из маминых вещей. И, как и прежде, не подавал никаких признаков жизни.

А я даже не знаю, как определять пульс или дыхание у младенцев Люта. Осторожно погладила малыша по спинке и что-то ощутила. Нет, он не шевельнулся и не открыл глазки. Но вдруг от него по моей руке прошлось легкое и нежное тепло. Как отклик. Или ласковое: мама, не волнуйся, я еще с тобой.

Живой! Маленький мой, солнышко!

Я покосилась на спящую Ма. При ней я не могу ничего сделать.

Тихо-тихо прикрыв дверцы шкафа, я вернулась в кровать. И только после этого позвала служанку.

— Ма!

Она встрепенулась и обрадованно бросилась к кровати.

— Анасарана! Вы очнулись! Я так рада!

— Ма, что случилось?

— Ой, вы упали без сил, анасар принес вас в комнату. Позвал доктора, он проверил, сказал, что у вас на исходе энергия и сильное истощение. Как смогли, напоили вас живительным бульоном и лечебным отваром. Доктор оставил вам амулет, чтобы вернулись силы, и ушел. Как вы сейчас, анасарана? Есть хотите? Я мигом, принесу всё, что пожелаете!

— А можно мне еще того бульона и отвара? — мигом сориентировалась я. — И свежего молока. И… — Я задумалась. На мясо меня уже так зверски не тянуло, но есть хотелось страшно. — Что-нибудь поесть. Не важно, что.

Когда она всё принесла, я попросила оставить меня одну. Заперла дверь на ключ, оставила его в замке на случай, если снаружи кое-кто решит воспользоваться своим, и кинулась к «колыбели» сына.

Аккуратно перенесла насекомыша на кровать, порылась в подушках и нашла тот самый амулет для восстановления сил — светящийся синий камешек, похожий на декоративный. Камень перекочевал под пузико малыша. Так, теперь кормить. Молоко, отвар и бульон Ма принесла в высоких стаканах. Эх, не додумалась попросить блюдца. Хотя… я быстро освободила тарелку с кашей, слопав ее так, будто не ела… ха… два с половиной месяца, протерла ее первой попавшейся одежкой из шкафа и налила в нее сначала молоко. Подсунула тарелку лютёнку под мордочку.

— Ну же, малыш. Надо кушать. Ты тоже без сил, а тебе еще расти… жить… защищаться… знаешь, сколько в особняке людей?

Ой, что я несу? Зачем заранее пугать ребенка, пока он еще мал и болен?

Он уже в курсе, что придется бороться за жизнь, напомнила я себе. Он был вынужден защищаться еще в утробе матери.

Я осторожно окунула ротик насекомчика в молоко, стараясь, чтобы не попало в крохотные ноздри. Никакой реакции.

Хорошо, у нас есть еще варианты. Молоко вернулось в стакан, а место в тарелке занял мясной бульон. Ты же, вроде, обожаешь мясо? Давай, пробуй.

И вот тут появилась реакция. Ноздри зашевелились, втягивая мясной аромат. Голова слегка приподнялась и вслепую ткнулась в питательную жидкость. Послышался звук торопливого и жадного лакания, подсказывая, что язык у Лютов имеется. Немного поев и успокоив маму, ребенок свернулся кошачьим клубочком и затих.

А я выдохнула. Если едим, значит, жить будем. Проверив рукой, под малышом ли исцеляющий амулет, я легла рядом с сыном.

Пока они думают, что я выбросила дитя Твари в лес, никто не станет искать его в моей комнате.

Если я снова начну запираться и зацеплять дверь веревкой, не вызовет ли это подозрения?

Ха, а мы постараемся, чтобы не вызвали.

И я решила завести нужный мне разговор в тот же день. И вышла на ужин в столовую, хотя еще была слаба.

— Зачем ты встала? — угрюмо поинтересовался Ле Ён, полосуя в тарелке котлету с гарниром.

Что-то дорогой муж не в духе.

— Лучше скажи, — спокойно отозвалась я. — Поймали ли того убийцу?

— Убийцу? — переспросил Ле Ён, поднимая на меня удивленные глаза.

Так он не в курсе?!

— А ты думаешь, мы с малышом просто так спрятались в защитную сферу? Или ты не заметил торчащий из нее нож?

Он нахмурился.