Требуется жадная и незамужняя

— А няня не рассказывала тебе, как поменяли всех слуг, когда мне исполнилось пятнадцать дней? Знаю, рассказывала, она мне доложила. В тот день я впервые принял человеческую форму. И отец убрал из замка всех, кто знал про рождение Люта. Всех до единого. И в особняке появились совсем другие слуги. Которых легко убедили, что жена хозяина поместья родила обычного ребенка. Так в поместье не осталось никого, кто знал про новорожденного Люта. Который, к слову, до семи лет умел принимать форму ребенка любого возраста. И, знаешь ли, младенцем притворяться было скучнее всего. Но чего не сделаешь ради выживания.

Ого, Лютик тоже так умеет? Мне он показал себя пятилетним мальчиком, а новым слугам придется иметь дело с орущим младенцем?

— Постой, а как же те уволенные слуги? Они не стали рассказывать направо и налево о новорожденном Люте в поместье? Пусть не здесь, а там, куда ушли после увольнения? Или…

Тут я похолодела. Вдруг их убили?

А Ён тем временем обошел стол и со стуком выдвинул один из ящичков.

— А вот на этот случай, — произнес муж, выпрямляясь. — У меня есть отличное средство.

В руке его лежал маленький серебристый колокольчик. Взяв его пальцами за ушко, Ён тряхнул колокольчиком. Раздался тоненький звон.

— Прекрасный амулет, — улыбнулся муж. — Стирает воспоминания за последние полгода. Слуги никогда не вспомнят про дитя Люта. И никому не расскажут о нем.

Радикальный, конечно, метод, но я понимала его эффективность. Ради безопасности Лютика согласна стирать память слугам хоть каждый день.

— Хорошо, со слугами особняка всё понятно. А если они за эти месяцы уже успели кому-то вне особняка проболтаться о Лютике? Ты что-то говорил про деревню.

— Исключено, — покачал головой муж, пристально глядя на меня. — Слугам, работающим в домах поместий, запрещено общаться с деревенскими. Это правило существует издавна и создано для безопасности анасаров Алуяра. Ну, что, ты достаточно удовлетворила свое любопытство? Если достаточно, то давай прощаться. Твое присутствие в поместье больше не требуется. Так что ты вернешься к себе домой.

Это прозвучало так неожиданно, что я не нашлась, как отреагировать. Мне показалось? Послышалось? О чем он вообще говорит? В смысле — прощаться?

— Не волнуйся, — равнодушно заверил Ле Ён, пряча колокольчик обратно в ящик стола. — Условия сделки будут соблюдены. Ты получишь награду, как и было обещано.

Сделка? Награда? Что за бред. У нас сын спит в нескольких комнатах отсюда, а муж меня домой отправляет? Вот так внезапно?

Как… его отец когда-то выгнал свою жену?

Но она заслужила, а меня-то за что?

— Ён, в чем дело? — осторожно заговорила я, ничего не понимая. — Какое домой? Какая сделка? Ты вообще о чем?

— Уже забыла? — колко усмехнулся Ле Ён. — Понимаю, тебе тут понравилось. Но я, если помнишь, отправил Жу Даля в ваш мир, чтобы найти жадную и незамужнюю. Готовую за награду выйти замуж и родить ребенка. Ты исполнила свою роль. Твои услуги больше не требуются.

Я никак не могла осознать его слова. Вроде только что, наконец, нормально поговорили, и, кажется, пришли к какому-то пониманию. Я узнала столько всего про род моего сына! И уже размечталась, как мы замечательно заживем втроем, счастливой семьей! И вдруг — это?

— Жу Даль ничего не говорил про возвращение домой, — прохрипела я. Горло сдавило спазмом. А в груди поселилась боль.

— Не важно, — отрезал тот, кого я считала любимым мужем.

Ощущение, будто меня предали. Использовали и выкинули на помойку.

Хлопнул еще один ящичек стола. В руках Ле Ёна оказалось знакомое зеркальце.

— Очередной «последний» амулет перемещения? — вырвался у меня горький смешок. — Сколько их у тебя, Ле Ён? Может, мне хватило бы каждые выходные в родной мир мотаться?

— Последний, — поморщился Ле Ён. — Как и предыдущий, который как раз и предназначался для этой цели — отправить тебя домой, когда мой сын приобретет человеческую форму. Но ты его благополучно потратила вхолостую. Этот Жу Даль купил в столице взамен того.

Я скептически приподняла брови.

— Это же амулет, который с таймером, я ничего не путаю? Да я уже через сутки буду опять в особняке. Да нет, даже раньше. Когда сама этого захочу! Он же так работает?

— У этого возврат поставлен на триста лет. Представители твоей расы ведь живут меньше, верно? Так что при твоей жизни амулет тебя в поместье не перенесет. А что касается желания… — Ле Ён сделал паузу, от которой у меня холодок пробежал по спине. Холодок нехорошего предчувствия. — Чтобы захотеть вернуться в поместье, тебе надо о нем помнить.

— Что? — опешила я. — Ты о чем?

— Амулет забвения. Я показал его тебе и активировал.

Я вспомнила тоненький звон колокольчика и поразилась коварству Ле Ёна.

— На Лютов он не действует, — подтвердил муж. — А вот ты подверглась его магии.

На меня накатил ужас. Ле Ён меня заколдовал? Попытался лишить памяти? Тогда у него ничего не вышло! Я прекрасно помню и Лютика, и все эти месяцы в поместье!