Требуюсь Я!

По жилью можно узнать о хозяине то, что он никогда о себе не расскажет. Показать свой дом – это как будто открыться. Я могу всем показать свой дом, я не боюсь. Максим тоже не боится, он любит приоткрыть дверь в спальню и сказать гостям: «Вот наша спальня, мы тут поженились». Гости смущаются, Максим хохочет: «Ха-ха-ха, дело в том, что мы живем в бывшем ЗАГСе, мы поженились как раз в нашей спальне». …Ну, это он рассказывает москвичам, питерские-то все знают, что в нашем доме был ЗАГС, многие и сами женились в нашей спальне. Кто в Центральном районе женился вторым или третьим браком, или четвертым браком – все в нашей спальне.

…Завтра мой дом станет школой, это очень волнующе и странно.

Мы с Надей убрали все признаки жизни: получилось отлично! Как будто тут не готовят еду, не моются, не стирают одежду, не спят.

Я даже не хотела ложиться спать, чтобы не нарушать идеальной чистоты и симметрии. Если бы я могла, я бы попросила Максима не спать в школе.

– Не можешь заснуть? Нервничаешь? – спросил Максим.

О-о, он знает, догадался…

– Да, глупо, но я очень нервничаю.

– Спи. Все будет хорошо. Сценарий хороший, с режиссером я договорился, а на главную роль…

– Спи. Завтра рано вставать.

– Мне не надо рано, я…

– Тебе надо рано.

Глава двадцать третья. Дядя Хрюшка

Утро сценариста отличается от утра директора школы.

Как сценарист я всегда провожу первые минуты в спокойствии и умиротворении: многие считают, что утро нужно начинать с медитации.

Я начинаю утро с почти медитации: спокойно читаю Фейсбук, пью кофе и быстро пишу: если вечером у меня были трудности с персонажами, то утром я знаю – кто, куда и зачем. Кажется, что все запомнишь, но нет, нужно поскорей все записать. Это очень интересная загадка: мне ничего не снится, я сплю крепко, откуда же утром появляется вот это – кто, куда, зачем, как будто я смотрела кино…

Но это мое прошлое.

Как директор школы я вскочила без Фейсбука и кофе. Как вихрь, промчалась по квартире: не появились ли за ночь волшебным образом гладильная доска в коридоре, кастрюли на плите и другие признаки того, что это не школа. Ученики должны прийти в два часа дня.

Максима я разбудила в 10 – считаю, очень по-доброму.

…Почему человек, разбуженный в 10, накормленный рисовой кашей, напоенный кофе с молоком, к часу дня не может выкатиться из дома?!

Почему именно этим утром, когда у меня первый учебный день, он бродит по дому в халате? И пристает ко мне с разговорами: режиссер и сценарист одного возраста, он хочет, чтобы сериал был сделан молодыми, у молодых другое видение, молодые знают, что нужно молодым, общаться с молодыми… Черт-черт-черт!

Он не знает, что я тоже… Я тоже буду общаться с молодыми, я даже его обскочу с шестилетками.

Он не знает, что, как говорят в плохих сериалах счастливые родители, скоро по дому затопают детские ножки.

Он не знает, что детские ножки затопают по дому через 50 минут.

Дальше счет пошел на минуты.

12:30. Максим кричал: «Где моя бритва»? и «Я имею право бриться в гостевом туалете!», и «А-а-а!».

13:15. Максим спросил, почему я нахожусь дома в платье и бусах

13:16 и на каблуках

13:17 и что если я собираюсь уходить, то мы можем выйти вместе и выпить кофе в итальянском ресторане напротив.

13:20. Максим ушел.

Я убрала бритву из гостевого туалета.

Вышла в прихожую и, улыбаясь, сказала: «Добро пожаловать в школу “Шалтай-Болтай”».

Переоделась: в джинсах будет менее формально.

Переоделась: в платье будет более формально.

Вот если бы можно было покурить, я быстрее настроилась бы… Мне необходимо войти в образ директора школы. И я ведь не только директор, я еще учитель: мне же нужно вести занятия. Я много лет читала лекции, но я никогда – никогда! – не учила детей. …Студенты флиртуют на лекциях, жуют, иногда выпивают незаметно; если очень надоедят, их можно выгнать с лекции. Что делать с детьми, если они мне надоедят, запереть до прихода родителей?.. Я никогда не запирала детей. Я очень волнуюсь.

13:38. Звонок.

Звонок!.. Немного рано.

Интересно, кто пришел немного раньше – Васечка, Милаша, Арина, Вадик?

А это Максим.

Пришел немного раньше. Решил надеть другие ботинки. Быстро вывалил всю обувь из тумбы в прихожей.

А ведь сейчас это не прихожая, это вестибюль, лицо школы.

Первое, что увидят мама Васечки и мамы остальных учеников, войдя в школу, это будет Максим, роющийся в куче обуви на полу.

13:43. Максим ушел.

А я осталась в школьном вестибюле без голоса. Я так орала, так орала… никто не знал, что я могу так орать, ни он, ни я. Ну, очевидно, так из меня вышло все напряжение сегодняшнего утра и всего последнего месяца, что я веду бизнес, и, возможно, это вышли те мои обиды и разочарования, что накопились во мне за всю жизнь с младенческого возраста. Потому что это было очень громко.

Хотя не так громко, чтобы соседи с верхнего этажа примчались к нашей двери с хлопотливыми лицами «что случилось – что случилось?..». У них у самих рыльце в пушку: я иногда слышу, как они кричат друг другу по утрам «освободи ванную!», и не мчусь к ним спросить, что случилось.