Требуют наши сердца!

– Я не планировал тебя убивать, но насильникам детей, нельзя оставлять жизнь. Поэтому, ты мразь, приговариваешься к смерти.

Сюрикен вошёл прямо в выпученный глаз Тарена, мгновенно исключая его из мира живых. Мужчина, пытавшийся его защитить, продолжал лежать с закрытыми глазами, не делая попыток даже пошевелиться. Верный вцепился, ещё молочными зубами в руку покойника, который так и не выпустил дубинку. Восхищённый поведением, своего маленького друга, Грэй взял его на руки и начал успокаивать:

– Молодец, ты настоящий герой. Не испугался этого монстра и даже укусил его. Придётся промыть тебе пасть, а то подхватишь заразу какую-нибудь.

Сам при этом наблюдал за бритоголовым и когда тот открыл глаза, спросил:

– Ну и что мне с тобой делать?

Фирс с удивлением посмотрел на убитого Тарена и ответил:

– Я уже мёртвый, так что добей меня, сделай доброе дело.

– Я не настолько озверел в этом мире, что бы убийство считать добрым делом.

– Мне всё равно незачем жить. Всё, что я любил уничтожено, так для чего продлять ни кому не нужное существование.

– По мне, так это просто трусость. Всегда есть выбор, например попытаться помочь другим, что бы с ними не произошло аналогичной трагедии.

– Я пропащий человек, странно, что ты до сих пор не заметил клейма у меня на лбу. Кому я могу помочь в таком положении? Лучше бы Тарэн не вытаскивал меня из петли.

– Мне же помог и клеймо не помешало, а чем другие хуже?

Фирс сел и стал внимательно смотреть на странного паренька. Что-то было не правильно, с виду обыкновенный подросток, но взгляд, как у матёрого, взрослого человека. По стилю общения, вообще можно было подумать, что это он ребёнок, а не наоборот. Картинка не совпадала с ощущениями и это его заинтересовало настолько, что он решил поддержать разговор:

– Тебе я тоже помочь не смог, скорее это ты спас меня. Только вот не пойму, зачем?

– Если бы я бросил человека, который рискуя жизнью мне помогал, то перестал бы себя уважать.

– Не могу понять к какому сословию ты относишься. И твои слова, «в этом мире», что они означают?

– Что-то ты слишком умный, для оборванного разбойника. Расскажи-ка мне, как ты дошёл до жизни такой, но только не ври. Если не хочешь говорить, то расстанемся прямо сейчас.

Фирс не долго думая, изложил историю своей жизни. Незаконно рожденный сын барона, вырос под присмотром своего отца. Это позволило ему не знать нужды и даже получить хорошее образование в Акмоле. Вернувшись домой, он с энтузиазмом стал помогать барону, вести довольно большое хозяйство. Через шесть циклов, отец назначил его управляющим, а сам отошёл от дел. Всё было хорошо, пока не умер барон. К этому времени, у Фирса было уже двое детей. Женился по любви на дочери кожевенного мастера. Жили душа в душу, не замечая страшной действительности, творящейся вокруг них. После смерти барона, поместье унаследовал его сын. С этого момента началось падение в бездну. Неуравновешенный и развращённый в высших слоях знати, новый барон пустился во все тяжкие. Пьянство и разврат, стали нормой его поведения. Он считал, что все подданные должны быть счастливы, вступив с ним в половые отношения. Не прошло и первой сороковины, как барон пожелал жену Фирса. Она естественно отказала и попыталась вместе с детьми спрятаться у своего отца. Кончилось тем, что на глазах у связанного Фирса, его жену и дочь, одиннадцати циклов от роду, жестоко изнасиловали. Барон и вся его солдатня, резвились пока не умерла малышка. Жена как-то сумела освободиться от пут, и схватив столовый нож, зарезала одного мерзавца. Состоялся показательный суд, её объявили ведьмой и сожгли на очистительном костре, вместе с отцом. Фирсу выжгли клеймо изгоя, дали немного времени форы и устроили на него охоту. Приз поймавшему, выбор любой женщины в баронстве. Он не помнит, как ему удалось тогда выжить. Придя в себя он понял, что едет на лошади по лесу. На теле и руках несколько, не очень глубоких ножевых ранений. Осознав, что с ним произошло, решил уйти из этого кошмара. Повеситься помешал Тарэн, вытащив его из петли, уже потерявшего сознание. И вот, две сороковины он таскался за этим отморозком, не понимая зачем и для чего живёт. Рассказав свою трагедию, Фирсу не стало легче на душе, но невыносимо тяжёлый груз, мешающий здраво мыслить исчез. Он задал, задумавшемуся Грэю вопрос:

– Ты говорил, что я могу кому-то помочь. Это было бы для меня спасением, иначе просто сойду с ума. Не знаю кто ты, но уверен, что тебя послал сам Вечный.