Требуются детективы

Денис взглянул на улыбчивого. Тот обогнул сцену и подошел к столику, спрятанному в «аппендиците» между подиумом и стеной. Там сидели и трескали салаты две мощные женщины в сапогах и шапках. Видимо, родительницы выступающих детей. Одна из теток, в очках с затемненными стеклами, выслушала улыбчивого с подобострастной улыбкой и согласно кивнула.

«Продано!» — подумал Грязнов, наблюдая, как «улыбчивый», указывая рукой на Арбитра, объясняет теткам план их дальнейших действий.

Калинин тем временем остался за столом один на один с крупье. Поставив стопку фишек на кон, он набрал номер на мобильном телефоне. Денис направился к нему, остановился за спиной охранника. Однако не смог почти ничего расслышать, кроме последней фразы: «Все, давай, я тебя жду».

«Значит, скорее всего, встреча с «человеком, который решит проблему со Злобиным» состоится сегодня и именно здесь», — подумал Грязнов.

Юные танцоры закончили выступление. Мамаши засуетились и уже стоя доедали остатки дарового обеда. Грязнов расположился у рулеточного стола, неподалеку от Арбитра. Рядом стояли два молодых человека в хороших костюмах.

— Никто ничего не заметит, я тебе говорю, — сказал один.

— Да не может быть. Такие девочки в неглиже будут плясать…

— Я тебе говорю. Никто даже не обернется. Смотри сам.

Они повернулись к сцене, на которой появилась под характерную музыку канкана группа из трех прелестниц в капорах. Замельтешили юбки, и точеные ножки красавиц описывали в воздухе кренделя.

— Ну что я тебе говорил! — сказал приятель приятелю.

— Да уж. Азарт — великая вещь. Но подождем.

Грязнов присмотрелся к танцовщицам и понял, о

чем идет речь. На всех трех девушках не было нижнего белья — только черные чулки с подвязками. Денис огляделся по сторонам; похоже, никто действительно не замечал этого. Все были заняты другими, очевидно, куда более занимательными вещами.

Девушки синхронно завертелись на сцене на одной ноге, поддерживая вторую за носок туфли, а затем, — взвизгнув под заключительный аккорд, встали в позу, повернувшись к залу тремя голыми попками.

Грязнов посмотрел вокруг. Только охранники в зале заметили, что произошло, остальные следили за руками крупье и шариками на вертушках рулеток. А девушки уже покидали сцену.

— Ну как? — спросил один спорщик другого.

— Полный атас. — Молодой человек передал товарищу веер из пяти купюр с Франклином. — Во сколько обошлось?

— Сотня на каждую.

— То есть ты еще двести на мне наварил?

— Все равно пропьем вместе, не парься, — сказал выигравший, обнял обиженного товарища за плечи и потащил к бару.

Денис оглянулся на Калинина. Тот продолжал играть. Лоток с фишками был наполовину пуст. Грязнов тоже решил сыграть и поставил две фишки на красное. Он вернул свое и выиграл пятьдесят долларов, поставил еще раз — и опять удача. На кону было уже триста против начальных ста. Денис оставил фишки на поле. Колесо завертелось, ритмично постукивая о стенки, побежал шарик на встречном движении. Грязнов пытался уследить за ним — он впился руками в край стола. Шарик встал на черное. Проигрыш. Денис огорчился и тут вспомнил, зачем, собственно, он сюда пришел. Он оглянулся.

Арбитра уже не было за игровым столом. На его месте сидел охранник и, положив лоток с фишками на стол, беседовал с крупье.

«Идиот!» — обругал себя Грязнов и быстро осмотрел зал. Калинина не было видно нигде. Сыщик быстро направился в холл. Из дверей выходил молодой человек в кожаной куртке с мотоциклетным шлемом в правой руке, обтянутой перчаткой, на левой руке перчатки не было. Грязнов встретился с ним взглядом на мгновение, а потом того скрыла захлопнувшая дверь. Непонятно почему, Грязнов сильно встревожился. Он осмотрелся и заметил в глубине холла две узкие стрельчатые двери в туалеты. Он направился туда.

В белоснежном, сверкающем чистотой клозете было тихо. Дверцы двух кабинок закрыты. Грязнов открыл одну, потом другую.

Во второй кабинке он обнаружил Артура Калинина. Его тело было втиснуто между стенкой и унитазом и неестественно вывернуто, как будто мертвец пытался сделать мостик в позиции назад. Весь его белый пиджак был залит кровью из дважды простреленной груди, а голова разворочена контрольным выстрелом, так что орлиный нос болтался на обрывке кожи. Только красная рубашка цыганского барона, казалось, не пострадала…

Грязнов почувствовал приступ дурноты и влетел в соседнюю кабину. Он склонился над унитазом и увидел левую кожаную перчатку в луже крови под ногой трупа. «Это он! — пронеслось в голове Грязнова. — Мотоциклист!»