Tree Aeon

Она вспомнила, что Лумуф однажды сказал, что если разум это дом, то Эон был как одна из комнат в его разуме. Он был там, и она чувствовала, что это уместно. Для нее это была дверь.

Иногда это было похоже на невидимую конечность.

Именно эта дверь позволила ей почувствовать возвращение Эонов из Гнилых земель.

Давным-давно, во времена своих путешествий по Восточному континенту, она вспомнила, что двери там даже не было.

Но в наши дни, даже на Северных островах или в горных подземных городах Восточного континента, эта дверь все еще была там. Она знала, что это значит. Досягаемость Эонов охватила все царство.

Она могла говорить с ним где угодно, и чувствовала остальную часть своей души. Она задавалась вопросом, почему она могла чувствовать себя.

Редкая способность, утверждали жрецы и другие маги. Она задавалась вопросом, унаследовала ли она ее от Эона.

Душа растет. Она растет, когда ее питают. Каждый акт приобретения опыта формирует кирпич, который взращивает весну души.

Она подняла копье. Когда она сказала, что хочет новое оружие, несколько мастеров высокого уровня вызвались сделать ей что-то на заказ.

Лозанна размахивала им, тренируясь со своим спарринг-партнером Кей. Ее противник-голем использовал ее големские способности себе на пользу. Она могла создавать щиты из кристаллов, временный рост из своих конечностей, и блокировать удары копья.

Кажется, ты сегодня не в своей тарелке , сказал Кей.

Лозанна рассмеялась, когда ее копье вонзилось в щит Кея, а затем последовала серия быстрых ударов. Нет. Я не.

Что у тебя на уме?

А что у тебя? Лозанна возразила. Кею не очень понравилась идея Лиги героев, несмотря на то, что его заставили принять это задание, и Кей считал, что группа добровольцев, состоящая из таких людей, как Лозанна, будет работать лучше в долгосрочной перспективе.

Кей хотела смесь призванных героев и местных чемпионов, потому что она видела недостатки призванных героев и верила, что местные чемпионы могут восполнить пробелы. Призванные герои были слишком нестабильны, несмотря на свою силу, и сильные местные чемпионы могли бы служить им якорями.

Таким образом, Лозанна служила двум целям. Кей хотел, чтобы Лозанна стала противовесом все более экспансионистским методам Эонов. Было невозможно остановить экспансионистский Эон, и, учитывая состояние мира, некоторым мирам определенно нужен был экспансионистский Эон, чтобы компенсировать отсутствие поддержки.

На этом пути Кей надеялся, что Лозанна также поддержит Кея как якорь смешанной группы героев. Конечно, Эдна, или Рун, или Йоханн тоже сработали бы, но Кей знал, что эта группа была частью разведывательной силы, которая посещала все новые миры.

В конце концов, нужна была какая-то специализация. Сила, сосредоточенная на обороне, из владельцев доменов и героев, и сила, сосредоточенная на нападении и исследовании, из владельцев доменов. Миры там были слишком большими, и им требовалось больше фигур на поле.

Но, несмотря на все это, Лозанна сказала себе, что делает это по правильной причине. Она не делала этого, потому что была эгоисткой. Она была здесь не для того, чтобы заполнить дыру в своем сердце.

Она солгала. Она знала, что это было там.

Гложущее ощущение.

Ей это понравилось.

Ей это нравилось. Гораздо больше, чем быть дома.

Мама, ты правда возвращаешься в армию? спросил Лауда. К тому времени она уже прошла шесть туров по подземельям, и это был пятнадцатый раз, когда он спросил.

Они уже не были молоды. Лауда был взрослым, и скоро у него появится своя семья. Она станет бабушкой в свое время.

Бабушка снова в армии.

Лауфен, ее собственная мать, однажды сказала, что эльфийские бабушки редко участвуют в битве, но не дедушки. Но она была не просто бабушкой. Она посмотрела на свою собственную мать и поняла, что жизнь любящей бабушки, наполненной социальной работой и общественными обязанностями, не для нее.

В ее сердце ее призвание все еще было там.

Она подавляла это в молодые годы Лауды и Арлисы. Старалась посвятить свою жизнь подрастающим детям.

Но радость и легкость в ее сердце, когда она спарринговалась с Кеем, были всем, что ей было нужно. Она знала это, когда вернулась в подземелья и убивала монстров. Она чувствовала это в своих конечностях.

Да. Там я и должен быть.

Почему? спросила Арлиса.

Потому что мне это нравится. Она была хороша в этом. Она и сейчас хороша в этом. Она может быть далека от того, чтобы быть лучшей, но она была чертовски хороша в этом.

Лауда понял. Береги себя, мама. Но он снова ее спросит. Ее сын не мог не волноваться. Потому что сомнения никогда не исчезали. Как бы ни был мал шанс, что она не вернется.

Такова была жизнь на поле боя.

Арлиса посмотрела на мать, как на сумасшедшую. Ты уже такая старая.

Лозанна кивнула. Это был ответ ее человеческой половины. Для эльфов, и особенно Лозанны с семенем укрепления души, она чувствовала себя лучше, чем когда-либо. Я знаю. Но я все еще хочу это сделать.