Tree Aeon

Люмуф естественно подошел к одной из моих больших ветвей и сломал одну из моих больших ветвей. Это был гигантский сегмент, и я почувствовал крошечную боль, когда он его сломал. Затем он немедленно отнес его в мою кузницу душ и бросил в гигантское дерево, пораженное молнией.

Моя сломанная ветка каким-то образом перенеслась в то душевное пространство, где я смогла увидеть то, о чем говорила Лилли.

Изношенные концы, нити внутри ветки, которые быстро разлагались. Это было так, как будто я смотрел на моток веревки, и теперь маленькие нити, из которых состояла веревка, быстро распутывались. Если оставить их в покое, от моей души ничего не останется.

С помощью моей кузницы душ мне было довольно легко проникнуть в ветвь и вмешаться в ее работу.

Именно тогда я понял, что ветвь податлива. Пока я переделывал остатки своей души внутри, здесь, в духовной пасте кузницы душ, дерево следовало той форме, которую принимал его дух .

В течение длительных периодов времени душа подобна медленно текущей жидкости и принимает форму своего сосуда. Она помнит образ своего тела. Но в краткосрочной перспективе тело следует за душой и направляется ею. Исцеление, рост, все это воля души и ее душевный источник.

Я полез в хранилище остатков души, которые я собирал на протяжении столетий, и вшил некоторые из этих остатков души в свежесломанную ветвь. Я вмешался в оставшийся дух, и я смог вставить семена навыков , как это делают ремесленники, благословляющие свое оружие.

Достаточно интересно, поскольку это было выковано из сломанного куска меня, дух ветви мог содержать несколько моих собственных навыков, не относящихся к домену. Настоящая копия, связанная с моей силой, немного похожая на кристалл, который используется для хранения заклинаний и способностей.

Поскольку Хойя намеревался сделать из этого некое оружие, я добавил свою способность корневого удара, Поля смерти, Ауру подавления демонов и некоторые способности яда. Я мог чувствовать эту ветвь, как будто она все еще была частью меня, и понял, что, вероятно, не смогу сделать слишком много. Эти изолированные духовные фрагменты меня были связаны со мной, и чрезмерное использование могло бы стать возможным истощением моего собственного существования.

После, как мне показалось, двух-трех месяцев экспериментов у Хойи наконец появился объект, достойный святой реликвии.

Великий посох Ярости Эона наконец-то был готов к использованию, и в следующем году наконец-то настало время начать первую морскую экспедицию на демонический континент Твинспейс.

Слои лука

Год 284

Твинспейс.

Верфи и сухие доки Порт-Тарфа были почти полностью новыми, и тем не менее за последние шесть месяцев двадцать новых верфей ежемесячно производили по новому военному кораблю. Каждый военный корабль мог перевозить от 100 до 150 готовых к бою воинов вместе со всеми новыми припасами. Военные корабли были модификациями существующего проекта, в создании которых принимали участие несколько корабельных плотников Ордена.

Новые верфи, пирсы, сухие доки и сооружения сделали Порт Тарфа крупнейшим портом по эту сторону главного обитаемого континента Двойной мир . Первый из многих, которые должны были появиться, но первые 30 или около того военных кораблей отправятся на острова, расположенные вдоль пути, и сформируют Первый исследовательский флот, в то время как оставшиеся корабли пройдут дополнительную подготовку.

Они отправятся в плавание к ряду более мелких островов, которые существовали между двумя континентами, и отвоюют ряд вулканических островов у их местных монстров. Затем флот проведет там некоторое время и отстроит эти острова, если найдет подходящее место, и превратит их в один из форпостов Эона.

Набережная портового города, обращенная к морю, была заполнена толпой: десятки тысяч людей хотели посмотреть на торжественные проводы.

Три морских командира получат сегодня благословение от самой Хойи, и через Хойю все они получат Семя класса. Класс Военного Адмирала повысит их существующие классы вариантов Капитана и сделает их более эффективными для назначенной им миссии.

На самом большом пирсе Хойя стояла на платформе, специально построенной для нее, когда она впервые показала свою реликвию. Даже если это был всего лишь фрагмент, фрагмент бога все равно был фрагментом бога.

Весь город мог чувствовать это, когда Хойя направила свои жреческие силы и встала перед тремя мореплавателями. Она приказала им съесть семя класса, заключенное в оболочку и слитое во фрукт. Священники начали петь, и трое зарылись и съели фрукт, не понимая, зачем им было сказано это сделать. Но именно тогда все трое почувствовали, что их классы изменились.

Удивление в их глазах было всем необходимым ответом. Их выбрали, поскольку они были частью лоялистов. Один из них, вероятно, был скептически настроенным верующим, в то время как двое других были фанатиками.

Истинные фанатики открыто плакали, чувствуя, как развиваются их капитанские классы, и открыто восхваляли своего бога. Они кричали, и один из них повернулся лицом к своему кораблю.