Трегуна (СИ)

— Кеннет, работа с присяжными — это вообще отдельная тема для разговоров. Но представь себе вопрос со стороны обвинения: «Мистер Бейнер, вы утверждаете, что вас подставили и что все это дело — одна сплошная провокация. Не поленитесь рассказать, а кто решил вас подставить и почему?»

— Хм… — задумался Кеннет.

— Вот именно, — указал на него пальцем Джаспер Митчелл. — Вот именно, что «хм». У тебя есть враги? Ты был замешан в резонансных делах? Есть кто-то, одержимый идеей мести тебе?

— Вроде бы нет…

— Вроде бы! — фыркнул Джаспер. — Кеннет, детектив предлагает сделку: ты даешь признательные показания в отношении себя и других участников преступной группы и получаешь шесть лет тюрьмы. Как ты на это смотришь?

— Какая тюрьма, Джаспер?! Я ничего не делал! Я не виноват!

— Ты должен понимать, Кеннет, что если стоять до конца и проиграть, то суд может назначить куда более длительный срок.

— И что теперь, мне признаваться в том, чего я не совершал, только лишь для того, чтобы отсидеть шесть лет вместо двенадцати?

— Я не об этом. Я о том, что ты должен быть честен прежде всего со мной и с собой.

— Ты не веришь мне… — испуганно прошептал Кеннет.

— Я не верю не тебе, — помедлил Джаспер, — я не верю в твою версию.

— Но это правда! — Кеннет стукнул ладонями по столу. — Чистая правда!

— Ты юрист и не хуже меня знаешь, что у присяжных в зале суда нет хрустального шара, который показывает им, где правда, а где ложь, и как вообще оно все было на самом деле. Нужны доказательства. На одной чаше весов — учрежденная тобой компания, где ты к тому же был директором. На этой же чаше — контракты с твоей подписью, на основании которых отмывались деньги, а бюджет не получал огромные суммы налогов. На другой — история про то, как несуществующая девушка уговорила тебя обслуживать ее несуществующего хозяина. Подумай сам, какой бы версии ты поверил, будь ты присяжным. А я пока пойду пообщаюсь с детективом.

И Джаспер, встав из-за стола, вышел из комнаты для допроса, оставив полного отчаяния молодого человека в одиночестве.

Тем временем состояние Алекса мало-помалу стабилизировалось. Физическое состояние. Состояние же души оставляло желать лучшего — он замкнулся, старался уклоняться от визитов Амиры и матери, подпуская к себе только бабушку. Марта аккуратно намекала ему, что, отталкивая Марию и Амиру, он не делает лучше ни себе, ни им. «Я не хочу, чтобы они смотрели на меня и только и видели, как меня дерут в задницу два гопника», — злобно огрызался он.

Несмотря на постоянные звонки Марты детективу Пелль, ни к каким утешительным результатам расследование дела пока не привело. Записи с камер видеонаблюдения, установленных на стенах спортивного комплекса, запечатлели момент, как двое людей волокут третьего в подсобку, но даже при сильном масштабировании видеофайла закрытые капюшонами лица невозможно было распознать. Детективы опросили порядка двадцати человек, но никто ничего не видел и не слышал в ту роковую ночь, а единственный потенциальный подозреваемый, который несколько лет назад уже привлекался за действия сексуального характера, имел железобетонное алиби — он проводил ту ночь в компании с девушкой и молодым человеком, которые поначалу отказались подтверждать этот факт детективам, но когда перепуганный мужчина показал следователям видеозапись той ночи, девушка и молодой человек признали себя на этом видео не для слабонервных и попросили никому об этом не рассказывать, а мужчина в тот же момент был вычеркнут детективами из круга подозреваемых, что свело их количество к нулю.

Убедившись в том, что жизни Алекса ничего не угрожает, Марта наконец-то решила сообщить о случившемся Крису. Она оставила ему личное сообщение через форум и с волнением стала ждать ответа. Наконец в папке со входящими отобразилось новое сообщение от внука:

«Ба, привет! А ты зачем мне об этом рассказала? Ну, печально, конечно, когда такое происходит с человеком. Но если с Алексом — не печально».

«Крис, я не поняла твоего посыла. Твоего брата чуть не убили! Над ним жестоко надругались, изувечили, ему теперь пластическую операцию на лице делать по медицинским показаниям, а ты говоришь, что раз это случилось с ним, то тебе «не печально»?!»

«Я не ликую, конечно, и до потолка не прыгаю, но после того, что он со мной сделал, я не собираюсь причитать и жалеть его. Все в этой жизни возвращается по заслугам».

«Крис, я не верю своим ушам! И это говорит мой внук! Вы братья! Ты сам же говорил, что у них с Амирой настоящие чувства. Да, вы были в браке. Да, это отвратительный поступок. Да, это были измена и предательство — и с ее стороны, и с его. Но уж если ты говоришь: «по заслугам», то вот тебе важнейший принцип наказания — соразмерность! И то, что с ним произошло — это несправедливость и вопиющая случайность, а не соразмерное возмездие! Ты разочаровал меня. Впервые в жизни».