Трейвон (ЛП)

— Я не знаю, с чего начать, — сказала она.

— Начните с того, как вы попали на эту планету, — Трейвон знал ответы на многие вопросы, которые он собирался ей задать, от Маккензи, но он хотел услышать их от Дженнифер. Он знал, что мало кто видел ситуацию одинаково, и понимал, что все еще есть нечто, чего он не знал. Маккензи сказала ему, что рассказ Дженнифер прольет свет на многое, о чем бы он хотел узнать. Его инстинкты говорили ему, что это важно для них обоих.

— Я… Разве Мак не сказала вам об этом? Я знаю, что Крэйг это сделал.

— Я хочу услышать это от вас, потому что другие не сказали мне всей правды.

— Они не лгали вам, — Джен автоматически встала на защиту своих друзей. — Они просто, может быть, не рассказали вам всего. А это большая разница.

— Нет. Правда всегда одна, и я хочу услышать ее от вас. Всю правду.

— Мы были похищены с Земли ганглианцами и привезены на эту планету как рабы для залудианцев.

— Каким образом ганглианцы не узнали, что вы женщина? — потребовал он, глядя на нее, даже израненную, он никогда бы не принял ее за мужчину.

— Мы все были одеты одинаково. У всех нас был камуфляж на лицах, а у меня даже на волосах, поэтому я не выделялась.

— Зачем вы это сделали? — Трейвон нахмурился, глядя на ее светлые волосы. Они было похожи на мустелу, очень популярное существо с планеты Крат, славящееся своим густым шелковистым мехом. Он позволил своим пальцам коснуться ее волос, пока она была без сознания, во время одной из тех бессонных ночей, и это было потрясающее ощущение. Кализианки никогда не стали бы скрывать такие волосы, потому что всегда искали способ быть неповторимыми и выделиться среди прочих.

— Это была такая глупая игра, — Джен потерла пальцами лоб. — У нас это называют — пейнтбол. Ты переодеваешься и притворяешься, что сражаешься, пытаясь вывести из строя другую команду, — она подняла взгляд на нахмуренного генерала. — Предполагалось, что это будет весело.

— Битва — это все, что угодно, но не весело, — пробормотал Трейвон.

— Я согласна. Но из-за этого ганглианцы предположили, что мы все мужчины.

— Это спасло вас с Маккензи, потому что ганглианцы… — он замолчал.

— Я знаю, что делают ганглианцы с женщинами, — перебила Джен.

Лицо Трейвона не дрогнуло, и он приказал:

— Продолжай.

— Когда мы прибыли, залудианцы разделили нас на две группы и сразу отправили одну на работу в шахту, а другую — в пещеру.

— Вас отселили отдельно от других видов?

— Да, я не знаю, почему, но они, похоже, делали это со всеми видами.

— Они делают это, чтобы контролировать вас. Если залудианцы пригрозили бы одному из вас, вы бы отреагировали иначе, чем при угрозе тому, кого не знаете.

— О… — Джен подумала об этом и поняла, что это правда.

— Вы смогли выполнять работу, которую они потребовали? — Трейвону было трудно в это поверить. Эта женщина была крошечной, даже хрупкой. Она не могла долго продержаться в шахтах.

— Черт, нет, — был ее мгновенный ответ. — Мы с Мак попытались, но после первой же смены мы поняли, что это невозможно. Мы видели, что случилось с теми, кто не мог сделать того, что требовали от них залудианцы.

— Они убили их, — прямо сказал Трейвон.

— Да, — вздрогнула Джен, вспомнив тот ужас, что испытала, наблюдая за одним из тех, кого принесли избитыми до смерти. Шипы, встроенные в залудианские перчатки, буквально изрешетили бедное существо. — Именно тогда ребята решили, что один из них всегда будет брать смену Мак, или мою на себя.

Трейвон это знал и неохотно чувствовал, как растет его уважение к маленьким самцам. Для них добровольно работать две смены подряд…

— Мак нашла узкую щель в задней части нашей пещеры, — ответила она на вопрос, который, как она знала, генерал задаст дальше. — Там был проход в еще более маленькую пещеру, и мы прятались там, когда слышали, что залудианцы идут.

— А залудианцы никогда не замечали отсутствия кого-либо?

— Они считали тех, кого забирали с собой, а не тех, кто оставался.

— А когда их не было?

— Мы с Мак делали все возможное для ребят: лечили любые травмы, контролировали, что они ели. У Maк была аптечка первой помощи, поэтому она могла позаботиться о любых травмах, пока я пыталась сделать что-то съедобное из того, что они давали нам, чтобы продержаться в живых.

— Мне трудно в это поверить. Залудианцы не заботятся о своих рабах.

— Они этого и не делали. Но однажды, пока я готовила, одна из тех пушистых штук, что росли на потолке пещеры, упала в готовящуюся еду.

— Пушистых? — спросил он, нахмурив брови. — Ты имеешь в виду люциферинов?

— Если так вы называете светящиеся штуки, растущие на сводах пещер, тогда да. Оно упало в кастрюльку, как я сказала, и прежде чем я смогла его выловить, оно растворилось. Поскольку я не могла выбрасывать пищу, я понадеялась, что эта штука не ядовита, и скормила ее ребятам.

— И что случилось? — спросил Трейвон.

— Сначала казалось, что ничего. Но, когда ребята поели, они начали чувствовать себя более полными сил. Так, как никто из нас не чувствовал себя в течение долгого времени.

— Что ты имеешь в виду, что ели только они? А не вы?