Трекер/Псайкер (СИ)

Зашел. Ни те здрасте, ни другого доброго слова. Чем это я успел так провиниться? Мать выскочила из комнаты и повисла у меня на шее, всхлипывая. Да что тут происходит?

— Может объясните, что тут произошло? — вырвалось у меня.

— Это ты объясни где ты пропадал, — голос бати был злой.

— Я же тебе говорил, работу мне предложили, но объект закрытый — связь запрещена даже в окрестностях, — Легенду для родителей я доработал, заранее, чтобы не плавать в деталях.

Боюсь если я расскажу правду, то есть не призрачный шанс оказаться в помещении с мягкими стенами… Или сейчас только буйных запирают?

— Тебя полиция искала. Говорили, что подозревают в соучастии в причинении тяжких физических… Человека чуть не убили. И тут ты сваливаешь в неизвестном направлении. Что мы с матерью должны были думать?

— Да ни от кого я не скрываюсь пап. Серьезно — работа. Я же говорил, что там какой-то беспредел начался, не клиника, а проходной двор. Вот и смотался.

— Ты не сказал, что этот беспредел был в твоей палате, а затем увел тебя в неизвестном направлении, — сказал отец, слегка срываясь на крик.

Он редко повышал голос, видимо и правда сильно перенервничал.

— Никто меня не уводил! Просто не захотел там больше оставаться, — тут я откровенно врал, но кто докажет? — Извини, не подумал. В голову не пришло, что меня к этому делу могут приплести. Я то никого не не тргал…

— Что ему вообще надо было? — немного смягчился отец.

— Тоже искал виновных в теракте, — соврал я не краснея, — Суровый мужик. А профессор кстати, сам руки распустил. Не причем в общем я.

Еще несколько секунд родитель смотрел на меня, а затем вздохнув все же пригласил на кухню. Только сейчас я вспомнил, что держу в руках тортик. Водрузив его на стол, я попробовал отцепить впившуюся в меня мать.

— Ма, ну все в порядке — правда, — не люблю женские слезы.

— Марина, хватит сопли распускать. Видишь живой и здоровый… и может даже невиноватый.

— Да как тут успокоится Андрюша. Второй раз за десять дней сына теряю, — всхлипывала она.

— Не каркай. Пойдем лучше чаю сделаешь, сладким горе заешь, — улыбнулся папа, а мама вытерев слезы фартуком, поспешила ставить чайник.

— Что за работа, такая? — спросил батя, усаживаясь за стол напротив меня.

— Не могу сказать, подписку дал, — начал излагать я заготовку, — С оружием связана. Почти по специальности.

— Оборонка, значит. И машиностроение. Танки что ли делать будешь?

— Пааа, — укоризненно протянул я.

— Да ладно, понимаю. Как только попал?

—"Зимов корп." Их подразделение.

— Ясно, компенсируют якобы. И как, оформили уже?

— Испытательный срок. Но вроде все хорошо. Работа вахтами, командировки. Я на денек вырвался только, — тут уже почти не соврал, — Надо себя показать. Не факт, что оставят.

— Правильно. Возможность дали, а тут уж сам докажи, что место не зря занимать будешь, — покивал головой отец.

Человек он был справедливый в обе стороны. Заслужил — забирай, нет — роток не развивай. Больше к этому вопросу мы не возвращались. Просидел в гостях до вечера и засобирался. Съемную квартиру, оставил за собой на всякий случай — попросил отца связаться с хозяином и оплатить два месяца вперед. А вернувшись в свои апартаменты я почувствовал себя дома. Нет, правда — максимум комфорта и защищенности. Даже полки на стенах появлялись по желанию. На одной из них лежал шарик дайзов. Подхватив и перекатывая его между пальцев, завалился на кровать, собираясь покопаться в сети, но сам не заметил как уснул.

Проснулся кажется выспавшимся, но в голове застряли обрывки воспоминаний какого-то дурацкого сна. Куда-то мы бежали с черноволосой незнакомкой — то-ли убегали, то-ли наоборот. Общались о чем то и опять бежали. Гисс? Что это значит? Не кошмар и ладно, а то я с недавнего времени опасаюсь повторения того приступа, даже дал себе зарок больше не злоупотреблять грибными настойками.

Аааа, хватит — нечего забивать себе голову нелепицами. Остатки сна выгнал вместе с сомнениями контрастным душем. Обожаю эту штуку! Он словно знает когда и какой температуры должна быть вода, чтобы процесс оставался не только бодрящим, но и приятным. Полотенец предусмотрено не было, но стоило мне закончить процедуру, как мягкий поток теплого воздуха, мгновенно высушил излишнюю влагу. Только волосы остались слегка сыроваты.

Критически осмотрев себя в зеркало, я отметил небольшие изменения. Сильно исхудав после больнички, я стал напоминать дистрофика — ни сала ни мяса. Но за последние дни я ел как не в себя, а вчерашняя изнурительная тренировка, последствия которой уже не ощущались, видимо стала еще одним катализатором. Пусть и немного, но за счет ускоренного метаболизма, я за сутки слегка нарастил мышцы. Мускулистым не назовешь, но по крайней мере перестал, выглядеть, как жертва концлагеря.