Трекер/Псайкер

— Не ощущаю себя счастливым, — слова давались с трудом, но живительная влага, позволила говорить свободней, а обезбол притупил неприятные ощущения.

— Это потому, что ты не знаешь из скольких кусочков тебя собирали, — усмехнулась женщина.

Мне опять поплохело. Чтобы осмотреть себя, прикладывая чудовищные усилия, сознательбно игнорируя боль, я попытался приподняться. Должно быть, при этом, мое лицо выражало такую бурю эмоций и мучений, что медсестра аж испугалась.

— Спокойно, спокойно парень, все у тебя на месте. Прости дуру, не подумав ляпнула, — она аккуратно уложила меня обратно на подушку.

— Точно? — страх потерять конечность, или стать инвалидом, прикованным к кровати, был для меня одним из самых сильных.

— Точно, Смолов, точно. Ранения и правда серьёзные, проникающие. Но с кусочками, это я лишка хватанула, — виновато сказала женщина.

Я поверил, но все же подвигал пальцами ног, с облегчением обнаружив, что вместе с ними движется и прикрывавшая их простыня.

— Что со мной произошло?

Немного подумав, Зоя Павловна, решила, что вреда от этой информации не будет.

— Теракт в башне "Зимов Корп." По всем каналам, второй день, только и твердят гибели Зимова. Кстати, это компания взяла на себя все расходы за твое лечение. Так что штопали тебя лучшие хирурги города. И да, счастливчик ты Смолов, не сомневайся. Дважды счастливчик, — кивнула своим мыслям женщина, — С такими ранами как у тебя, на второй день, не разговаривают. Хорошо если сами дышать могут. Племяннику Зимова поменьше досталось, но и он до сих пор еще в коме.

— Мои родители? — вспомнил я, мама наверное с ума сходит.

— Отец сутки просидел в приемной, пока тебя из реанимации не перевели. Мать домой отправил. Не переживай, позвоним им утром, порадуем. Сейчас поздно уже, второй час ночи. Ты главное не напрягайся, отдыхай, — улыбнулась медсестра.

— Спасибо, Зоя Павловна, — из последних сил выдавил я, прежде чем последовав ее совету, отрубился.

Прошло пять дней, ожидаемо скучных и одновременно эмоционально насыщенных. Не привык я к излишнему вниманию окружающих, но щадить меня никто не собирался. Утром первого дня прилетели родители, притащили пакет с апельсинами. Мама долго плакала, а отец все на нее шикал, сам втихаря пуская слезу. Успокоил их — сказал, что чувствую себя намного лучше, и даже не соврал. Выздоравливал я, по словам врачей аномальными темпами. Настолько аномально, что мной начали интересоваться совсем уж посторонние люди.

На третий день ко мне пробились Никита и Вовка — друзья детства. С ними мы уже пару лет, как не общались — жизнь раскидала. Но примчались, как только узнали. Приятно. Кого не ждал, так это бывших одногруппников — Макара и Лину. Их я тоже давненько не видел, с самого выпускного. Поболтали ними ни о чём пару минут и попрощались. Общих тем у нас не было и прежде, сейчас тем более. Так что их скомканный визит, вызвал только неловкость. Зачем-то заявилась даже тетя Зина — мамина подруга. Пожелала скорейшего выздоровления. Че приходила? В числе первых, так же, заявились люди из СБ "Зимов Корп.", в компании представителей правопорядка. Не то чтобы ко мне были какие-то претензии — так, опросили на всякий случай.

Не появилась только та, кого я больше всех ждал. Алиса — девушка, с которой мы встречались практически два года, и даже собирались съехаться. Не знаю что там ее клюнуло в причинное место... Но я, вдруг, резко стал недостаточно для нее хорош... Мало зарабатываю, плохо одеваюсь и в принципе тяну ее на дно. Причём все время был любимка, а тут раз и как отрезало. Эх. Впрочем, откуда растут уши всей этой истории, я догадывался.

Отец ее был высокопоставленным чиновником, и отношений наших не одобрял — птица я, не того калибра. Но и мы то были уже не малолетки — разрешения не спрашивали. Я подрабатывал курьером, Алиса репетиторством. Еще пару месяцев назад, мнение отца волновало ее мало. Видимо, нашел чем на нее в итоге надавить — козел. И сколько я не старался с тех пор — лиса моя Алиса, на контакт идти отказывалась. Видимо не так уж все было радужно, как мне казалось, раз даже до, обстоятельного разговора со мной, не снизошла.

Плюнул и растер! Казалось… А сердце все равно болезненно щемило от воспоминаний. Вот и сейчас — надеялся в тайне, что узнав, о случившемся она одумается. Но увы. Раздосадовано, помотав головой, я отогнал тщетные мысли.

— Здравствуйте, молодой человек, — раздался голос выведший меня из задумчивости.

Это был профессор, Рыжевский Игорь Николаевич. В последнее время этот человек, стал часто ко мне захаживать — брал он у меня анализы. Причем к лечебному процессу, это не имело никакого отношения — профессор, с моего разрешения, изучал не весть откуда, взявшуюся у меня, чудесную регенерацию.

— Поразительные результаты, — как всегда, с огромным энтузиазмом, начал вещать Рыжевский, — И в то же время невероятно странные.

— Что-то удалось выяснить? — скорей из вежливости, спросил я.

Надоел этот балабол — хуже больничной койки. Если бы не денежное вознаграждение, что было мне обещано за сотрудничество, давно бы отделался от этого зануды.