Трехглавый дракон

Маков и тюльпанов стало еще больше, — временами виллис будто плыл по красному морю. Потом начались предгорья. Машина выла, но лезла все выше и выше. Бесчисленные сухие русла пересекали наш путь. Узкие долинки заросли жесткими, как проволока, кустами чия.

Ораз резко затормозил:

— Можно взять бинокль, Марк Борисович? Я поищу отару Нур-Мухаммедова.

Мальчик встал на сидение, широко для устойчивости расставил ноги и поднес бинокль к глазам.

Прошло несколько минут.

— Там! — наконец сказал Ораз и протянул руку чуть левее нашего направления. Там на склоне лежала лиловая тень от облака. Но вот оно сползло в долину, и мы ясно увидели сотни белых точек.

Первым нас встретил такой свирепый пес, что я от души пожелал ему скорее попасть на обед к дракону. Вслед за ним подбежал высокий старик в черной папахе до неба.

— Йолдаш! Йолдаш! Салам! Салам! — бормотал он, пожимая наши протянутые руки. Говорил он по-русски хорошо, к тому же у нас был первоклассный переводчик — Ораз.

До чего красивый старик! Лет ему, наверно, под восемьдесят, а седины не видно. Рот так набит крупными желтоватыми зубами, что невольно вспоминаешь о хорошем початке кукурузы.

Он внимательно оглядел наше снаряжение и покачал головой при виде мелкокалиберки.

— Такого зверя надо большой пулей, разрывной пулей бить.

— Сохранились ли следы зверя? — спросил Марбух.

— Пошли! — кратко ответил чабан.

Он сказал что-то своей страшной собаке и она принялась собирать разбежавшихся овец. Я думал, старик будет ждать, когда вся отара войдет в загон, но я ошибся.

— Пошли. Она знает, что делать.

С четверть часа мы тянулись за стариком. Ораз вскочил в виллис и машина, фырча, заковыляла рядом с нами.

— Вот, — остановился старик. — Здесь шайтан выскочил из-за того бугра и схватил самого лучшего барана. Какой баран! Какой баран! Шерсть — шелк. Чистый шелк. Курдюк… вот такой, — тут чабан расставил руки. — А шайтан схватил и перекусил его, как мягкую лепешку…

— Простите, — вежливо сказал я, — а что делали остальные головы? Ведь их было три?

— Валя! — закричал Марбух.

Нур-Мухаммедов с обидой посмотрел на меня:

— Не веришь? Смеяться хочешь?

— Да что вы! — смутился я. — Я без умысла…

Старик, пробормотав что-то по-туркменски, отвернулся от меня.

— Могли ли мои старые глаза ясно видеть, — обратился он к Марбуху, — если страх и гнев совсем закрыли их. Мой пес Юлдуз кинулся на зверя. Я слы-шал, как он дрался с ним. Когда пришел в себя, не было ни зверя, ни барана, ни Юлдуза. Крови было много-море крови, но прошли дожди и все смыло, все.

Мы долго бродили по кочковатому склону, ища хоть чего-нибудь, что могло бы послужить путеводной нитью.

— Вот! — вдруг закричал Марбух и снял с куста большой клок овечьей шерсти. Но где доказательство, что это шерсть от растерзанного барана? Марк Борисович долго обнюхивал свою находку, потом вздохнул и бросил.

— Давайте ходить по кругу, — предложил он. — Мы должны пересечь обратный путь дракона. Он тащил барана. Значит, следы должны быть глубокими. Начнем.

В центре мы поставили виллис, усадили в него старика, а сами стали ходить по спирали. Сколько мы сделали витков, — сказать трудно. Я уже стал терять терпение, как вдруг увидел на глинистом взлобке огромный, чуть размытый след. Я так удивился, что остановился как вкопанный…

— Валя! Что с вами? — крикнул Марбух, — не отставайте!

«Ага, — подумал я, — след-то нашел я! Вот вам «скептик и насмешник».

— Сюда! — позвал я, кружа над головой полевую сумку. — Сюда!

Все бросились ко мне…

Марбух опустился на колени и вынул измеритель:

— Я бы сказал… — начал он, — я бы сказал, что это след варанус гризеус…

— Что говоришь? — не понял чабан.

— Это след серого варана.

— Э, нет, — возразил старик. — Варана знаю. Он не то что с бараном, и с собакой не справится. Варан что… яйцами питается.

— Это след серого варана, но необыкновенной величины, — продолжал Марбух. — Он мне напоминает следы лап дракона с острова Комодо. Такими лапищами можно разорвать барана.

— Что вы, Марк Борисович, — возразил я. — Откуда здесь такой дракон? Комодо это Индонезия. Как он сюда мог попасть?

Глаза у Марбуха загорелись:

— А если это новый вид? А? Что вы скажете, если это варанус гризеус форма Гигантеус? Или назвать форма Мурови? В вашу честь, а?

— Да вы просто… — я с трудом сдержался, — фантазируете.

— А вы забыли обстоятельства открытия дракона с острова Комодо? Летчик, первым рассказавший о нем в Европе, был признан умалишенным. И было это относительно недавно в — 1912 году.

— И это ваши «догадки», о которых вы говорили Нуриеву?

— Нет, — хитро прищурился Марбух. — Но о тех догадках я вам, скептику и насмешнику, не скажу. Вот!

Я ничего не ответил и стал опять разглядывать таинственный след:

— Странная особенность. Справа и слева есть примыкающие следы, но они… какие-то сжатые. Может, это от задних лап? — спросил я Марбуха.

— Да, но это тоже от передних лап. Валя, измерьте и зарисуйте след. Уже темнеет.

— А если, — вдруг сказал Ораз, — если тут было-два варана? Один большой, а второй маленький, нормальный.