Трехгрошовый роман

Больше не было сделано ни одной попытки превратить его в более или менее сносного нищего. Местные специалисты с первого взгляда установили, что он к этому делу не приспособлен. Ему повезло. Он не обладал ни одним из тех качеств, которые создают нищего, зато обладал тем, чем немногие тут могли похвастать, – настоящей деревянной ногой, – и этого было достаточно, чтобы он получил постоянное место.

Время от времени его вызывали в лавку и предлагали ему предъявить деревяшку представителю ближайшего полицейского участка. Для этого, правда, вовсе не требовалось, чтобы она была настоящей в такой степени, в какой она, к сожалению, была. Полицейский едва смотрел на нее. Почти всякий раз в лавке случайно оказывалась девица Полли Пичем, дочь хозяина, умевшая обходиться с представителями власти.

В общем и целом бывший солдат прожил еще отпущенные ему судьбой полгода среди собак, после чего ему пришлось при весьма необычных обстоятельствах распроститься со своей неуютной жизнью, повиснув в петле под рукоплескания огромной толпы.

Маленький человек, которого он увидел подле витрины в первый день своего пребывания в этом интересном доме, был господин Джонатан Джеремия Пичем.

Книга первая ЛЮБОВЬ И ЗАМУЖЕСТВО ПОЛЛИ ПИЧЕМ

Когда я, как ты, невинной девчонкой была,
Я любила мечтать иногда,
Что и ко мне придет кто-то, –
Как быть, что делать мне тогда?
Пускай богат он,
Пускай красив он,
Пусть и в будни чисто одет.
Пускай умеет он дамам тонко льстить –
Я все же отвечу: «Нет!»
Надо быть холодной, точно лед,
Неприступной, как гранит.
Пусть сияет ночью над рекой луна,
Пусть нетерпеливо в берег бьет волна,
Он меня не соблазнит.
Ах, нельзя ж в постель ложиться с каждым!
Бессердечной надо быть в ответ.
А не то потом заплачешь не однажды!
Ах, всем надо говорить лишь: «Нет!»

Мой первый поклонник из Кента был.
Он был, как атлет, силен.
Второй был шкипер, а третий был мальчик
И в меня безумно влюблен.
Богаты были все, Красивы были все,
И в будни был каждый чисто одет.
Все они умели дамам тонко льстить,
И все ж я ответила: «Нет!»
Я была холодной, точно лед,
Неприступной, как металл.
Нам сияла ночью над рекой луна,
Била с нетерпеньем в берег наш волна,
Но никто твердыни не взял.
Ах, нельзя ж в постель ложиться с каждым!
Бессердечной я была в ответ.
Чтоб потом не плакать не однажды,
Говорить всем надо только: «Нет!»

Но вот пришел ко мне некто,
И он ни о чем не просил,
Он повесил молча шляпу на гвоздь в углу моей спальни,
И сразу лишилась я сил.
Хоть и не был он богат,
Хоть и не был он красив,
Очень грязно и в воскресенье одет,
Хоть и не умел он дамам тонко льстить, –
Ему не сказала я: «Нет!»
Не смогла я быть холодной, как лед.
Неприступной, как скала.
Ах, сияла ночью над рекой луна.
Ах, призывно билась в берег наш волна,
Отказать ему я не могла.
Наконец я утолила жажду.
О, нельзя же бессердечной быть в ответ,
И от счастья я рыдала не однажды
И ни разу не сказала: «Нет!»

«Песенка Полли Ничем»

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ДРУГ НИЩЕГО

Во имя борьбы с растущей человеческой черствостью негоциант Дж. Дж. Пичем открыл лавку, в которой самые убогие из убогих имели возможность приобрести внешний вид, способный тронуть все более ожесточающиеся сердца.