Трёхочковый в сердце

Его ломало сильнее, чем он представлял, и даже привычные перемещения выкручивали ему суставы от боли. Обычно, во время таких родительских визитов он улучал возможность, для обновления собственного состояния, но сегодня мама была много дольше обычного, и постоянно рядом с ним. В итоге его отпустило и теперь выкручивало наизнанку, хуже демонических девственниц в «Изгоняющем дьявола».

Ник добрался до зала и банки с лекарствами, плохо контролируемые, трясущиеся руки несколько раз пытались сорвать крышечку. Наконец таблетки оказались на ладони. Он же обещал не злоупотреблять, быть сдержаннее, и не как утром. Сейчас он почти трезв, в отличие от более раннего медикаментозного приёма, и не смешивает их с алкоголем, а это уже дает ему бонус. Пять таблеток отправились в рот. Ник оправдывал себя и тем, что в этот раз он их запил.

Накрывало его постепенно. Сначала отпустило ноги, они стали мягкими и податливыми, как воздушные шарики наполненные водой, слегка отёкшие, но это из-за нарушенного кровообращения. Потом пальцы на руках превратились в маленькие пивные сосиски. Он даже пытался из грызть, но нервные окончания окончательно притупились. Его забавлял этот словесный оксюморон. Когда эффект дошёл до головы, его тут же потянуло в сон. Картинка на экране телевизора стала расплываться, Ник размазывал её, будто художник – краски по чистому холсту, и цвета растекались по всей комнате. Все плыло и кружилось, ему уже не хватало амплитуды вращения шеей, чтобы не упустить, куда ещё затечёт, созданная им радуга-река. Глаза закрывались, отрезая его от этой «виртуальной» реальности, чтобы сон мог зажечься извечным клеймом под его ресницами.

Его снова преследовали воспоминания счастливые и беззаботные. Они настолько граничили, в своей осязаемости, с реальностью, что Нику все время казалось, что это взрослая жизнь – ужасный кошмар, а он до сих пор весёлый мальчуган, спешащий на тренировки к маме. В эту ночь история продолжилась, но намного дальше, было похоже, что мозг выделял главные моменты, которые стали основополагающими в его становлении.

…

Ник заканчивал первый год обучения. В маминой группе, с которой он тренировался на протяжении всего сезона, был выпускной. Уже следующей осенью они перейдут к новому тренеру, а его переведут в набор со своими ровесниками. А пока последние тренировки сводились к быстрым разминкам и играм в формате три-на-три и пять-на-пять. За этот год Ник ощутимо прибавил. Он уже не терял мяч, пытаясь бежать и вести его одновременно. Его дриблинг стал на порядок лучше (спасибо соседям, терпеливо выслушивающих ежедневные концерты ритмичного отбойщика у себя под потолком). Ник всё ещё не добрасывал трёхочковые, тут с мамой было не поспорить, он был мелковат. И чтобы не ломать технику, они остановились на проходах с двойного шага и бросках в двух – четырёх метрах от кольца. Он совершенствовал и шлифовал свои движения каждый день, даже когда не было тренировок, в обед после школы, и по вечерам на улице, если не было возможности попасть в зал. Нику пока было сложно играть против старших ребят, которые с ним тренировались, но со временем и это сдвинулось с мёртвой точки. Сначала ему начали доверять в защите. Его выбирали в команду, что бы он только опекал игрока, ведь в силу своей «компактности» Ник частенько выбивал или перехватывал мячи у зазевавшихся соперников. Дальше стало лучше. Освоив двойной шаг, ему перестало улыбаться отдавать «выцарапанное» в борьбе «оружие», поэтому отобрав мяч, он на всех порах летел забивать его в кольцо. Потом Ник обнаружил, что больше не заканчивает упражнения последним. С каждым разом он старался опередить как можно большее количество ребят. И если в скорости и силе ему, пока, было с ними не тягаться, то уж обводить стойки и забивать мяч в прыжке или от щита Ник мог не хуже других. Ребята стали обращать на это внимание. И вскоре, они уже ругались за то, кто выберет «мелкого» в свою команду. Его, как и раньше, выбирали самым последним, четвёртым или пятым игроком. Но уже выбирали, а не оставляли от безысходности. А когда начиналась игра, Ник доказывал, что решение это было не случайное.