Трёхольт II (СИ)

- Будешь пытать больного? Не особо хороший способ.

- Не буду, – твердо сказала Циана. – Но я хорошо знаю хаттунский, я просто могу ему помочь, облегчить боль и участь. Кто знает, что на смертном одре он может нам поведать. Это не пытка, я просто выслушаю его.

- Будто его некому выслушать, – усмехнулась Анэка, глядя на спокойное лицо Цианы.

- Есть. Но я лекарь, это другое. Я – последняя надежда на жизнь.

Последние слова были сказаны не столь с превосходством, сколь с обреченностью. Иногда Анэке было интересно знать, как же Циана справляется с тем, что кому-то приходится сообщать невеселые новости. Как она справляется с этим? Ведь это же силищей внутренней надо обладать немереной. Это восхищало Анго.

- Добро! – коротко произнесла Анэка. – Даю тебе добро на это праведное дело. А сейчас мне надо к Дженту.

Утро на озере Пиур выдалось холодным. Резкий ветер поддувал снизу лежанки, где накрытые медвежьими и лисьими шкурами, лежали Гуйтана и Кайосса. Последней не спалось и она, уставившись невидящим взглядом в колышущийся потолок шатра размышляла о том, как теперь им с Конгором быть. По сути ночью у них с Гуйтаной не было ничего. А точнее, она позволяла Гуйнтане многое, но мыслями Морана была не здесь. Где-то далеко или высоко. Она в перерывах между поцелуями вспоминала то Вилрейн, то глаза Анго, то Норлана признающегося ей в любви и не вернувшегося с того боя. Возможно, что Норлана убила сама Гуйтана, она же видывала, как он смотрел на нее, на Морану. А учитывая, что от души Гуйтаны почти ничего не осталось, она запросто могла сама убить любого. И ночью, нет, рядом с ней была не Гуйтана… Кто-то, с ее телом, ее губами, ее пальцами, но душой – другой. Другим взглядом и другими намерениями. Намерениями обладать, владеть, порабощать.

Морана размышляла о том, почему Гуйтана позволила кому-то завладеть собой. Ведь она была не насколько слаба и мелочна, чтобы сдаться без боя. Давеча Ярона говорила ей о том, что даже Гуйтану могли склонить к этому просто. Знали куда бить и чем, как сломать. Сегодня Гуйтана проникала в нее так, что можно было с большой долей уверенности сказать – это была не она. Морана слишком хорошо помнила все прикосновения, все вхождения, все толчки внутри той, которую любила. Той, которой больше нет.

Тем не менее, Гуйтана носила под сердцем чьего-то ребенка, и Морана была уверена, что он либо от Майсабра, либо от Тангрева. А может и от двоих сразу. Она слыхала от распутности души Аль-Цзы, теперь она готова была убедиться в этом лично. И она убедилась, сегодня ночью. Сейчас Гуйтта, была беспечна и тиха, и Морана наблюдала за ней, спящей. Умиротворенное лицо не выказывало то, что внутри чужая душа. Моране вдруг подумалось, что она запросто может …убить Гуйтту. А потом убить и всех, кто встанет на ее пути. И она будет убивать до тех пор, пока на земле вепсов не воцарится мир и покой. Но ее останавливала …беременность. Одно дело убить врага, но совсем другое дело, когда враг на сносях. Ребенок в любом случае не виноват.

Морана вздохнула и выскользнула из-под шкуры, быстро, чтобы не замерзнуть, хватая одежду и скрываясь за шторкой, где подле стола стояла чугуйка, едва теплясь от прогоревших дров. Морана подкинула поленьев, застегивая камзол. За пределами шатра было тихо. Она прислушивалась часто, а сейчас она прислушивалась почти всегда. Время такое, оно требовало быть начеку.

Поправив теплые сапоги, Морана бросила последний взгляд на спокойное лицо Гуйтты и вышла вон.

4.

Вилрейн было загодя известно многое, но она даже не предполагала, что ей придется тащить с того света нечестивого избранника своего брата.

- Обширная рана, госпожа – сообщил седовласый Байхозер. – Он может не выжить!

- Он должен выжить! – с нажимом повторила Вилрейн. – От этого зависит честь и слава Самси.

Байхозер взглянул строго на двух своих помощников, которые пытались прижать рану на боку молодого вепса.

- Госпожа, нам придется прибегнуть к подмоге Бейзера. Пожалуйте ему часть подати, покамест мы готовимся в путь.

- Добро! – кивнула Вилрейн. – Отдайте им трех лучших мулов и грида Росса. Херон!

- Да, госпожа.

- Херон, будешь сопровождать Байхозера к Бейзеру и обратно. Молодой вепс должен выжить, делайте все что надо. Понятно говорю?

- Да, госпожа.

Бейзер жил у самого моря, на мысе Бейтраградец. Это был глубокий старец, коему было уже далеко за мыслимые пределы возраста. С ним жили только его сын и несколько учеников. Если кто и мог вернуть к жизни Кронго, так только он. Вилрейн понимала, что он того, будет жить Шейк или нет, зависит слишком многое.

- Гильорон! Разыщи мне «Белого война», поскорее.

Вилрейн была готова подмочь вепсам, но сделать это без подсказки – глупо.

- Госпожа, «Белый воин», просил обращаться к нему, только в серьезных случаях, – ответствовал рыжебородый Гильорон.

- Это и есть серьезный случай, лучник. Мы собираемся на войну.

- Я не знал, что вы живы. Я думал, что вас убила сама… сама… Она, – Конгор почесал затылок, руки дрожали. – Я не понимаю. Многого.