Трехречье (СИ)

Ночью я проснулся от того, что заметно похолодало, отвязал от ранца плед и расстелил поверх покрывала. Вот, так теплее будет. Снова уснуть мне не давали приглушенные разговоры постояльцев за стеной, особо разговора было не разобрать, но как только я немного сосредоточился на голосах из-за стены, так сразу все отчетливо услышал…

— … Сагал, сил больше нет скитаться как безродный! Пусть я не смогу вернуть себе то, что принадлежит мне по праву наследия, но я жажду отмщения за смерть отца, — сказал кто-то явно молодой.

— Кроме тебя и меня больше никто не знает правды… мне не поверят, а тебя оболгут, объявят самозванцем и казнят.

— А это?

— Они скажут, что ты это украл, или того хуже… что убил настоящего княжеского сына, но какой может быть достойный наследник рожденный без благословения да еще чародейкой, хоть и светлой. Пойми Талес, я поклялся воспитать и уберечь тебя.

— Сагал, я могу смириться с судьбой и законами, я могу жить простым наемником или ремесленником, но я не могу жить и знать, что убийцы моего отца благоденствуют и в придачу ко всему вот-вот доведут княжество до новой войны между большими родами. А как ты думаешь, что случится, когда те же икербы прознают про начавшиеся междоусобицы?

— Тут и думать нечего, они возобновят набеги.

— Это в лучшем случае, в худшем они снова займут Желтые скалы и перекроют основные протоки.

— Нас всего двое Талес, и лучше, чтобы вообще никто не знал о твоем существовании… твоя судьба это воля богов… смирись.

— Не могу, — по полу громыхнул стул, кто-то прошел к стене и с размаха плюхнулся на кровать, громко засопев, а потом почти неслышно всхлипнув пару раз.

О как! И что мне с этими знаниями теперь делать? Поделиться с Тарином? А дальше? Нет! Ну их в баню, это не мое дело, мое дело самому хотя бы зиму пережить, не то что в заговорщики записываться. Вот уж воистину — меньше знаешь, крепче спишь. За стеной больше не разговаривали и поворочавшись еще немного, я наконец провалился в сон.

Проснувшись утром, я сразу вспомнил ночной разговор за стеной, но не стал рассказывать ничего Тарину, и загнал подальше в закоулки своей памяти то, что услышал этой ночью, надеясь, что скоро это забудется.

— Давай собирайся и пойдем завтракать, водница заходил уже, — сказал Тарин укладывая свои вещи.

Кивнув я встал и направился в туалетную комнату. Спустя полчаса, мы уже позавтракав шли по широкой мощеной улице просыпающегося каменка. Действительно, попадающиеся на встречу хартские женщины были одна красивее другой и к слову ростом не ниже метр девяносто. Хартские мужики мне казались вообще великанами, явно более двух метров ростом и широкоплечи.

— У них наверное сильная армия? — спросил я Тарина.

— Как тебе сказать, — немного скривился он, — нет ловкости в них… сила есть, а ловкости нет. Вот лучники это да, за пятьсот шагов стрелу пошлет и попадет… точно в голову всегда попадают. И копье метнет так что двоих прошибет, а на мечах нет… не особо.

Так за разговором мы дошли до протоки, Тарин высмотрел среди двух десятков водниц на мостках вчерашнего мужика и мы направились к его лодке. Уложили вещи, Тарин отдал мужику деньги, и мы тронулись в путь по протоке, что текла через очень заболоченную местность, но к обеду картина изменилась, и болотные кочки, камыш и густой ивняк сменились лугами с желтеющей травой. Я несколько раз вставал в лодке и осматривался. Кое-где были заметны глубокие овраги, вдалеке видно лес и самое главное комары уже не кусают и можно снять плащ, да и солнце припекать начало.

Троих всадников мы сначала услышали, они как будто проскакали мимо, но вероятно увидев нас развернулись и некоторое время ехали параллельно протоке переговариваясь и посматривая в нашу сторону. Выглядели все одинаково, а именно как какие-то вояки, кожаные шлемы, кожаные наподобие римских кирасы, короткие мечи и пики.

— И чего они пялятся? — начал нервничать водница.

— Ну да похожи на разъездных дозорных княжества, — сказал Тарин внимательно наблюдая за всадниками, — только что им тут делать? Или война может?

— Нет, не война, — вздохнул водница, — хуже, кое-кто из знатных родов начал перестал платить налоги князю, начали деньги брать за проезд по своим землям.

— Ого! — удивился Тарин, — и давно?

— Примерно с месяц как началось.

— Это плохо… Никитин, приготовил бы ты свой этот лук на палке.

— Хорошо, — ответил я и почувствовал неприятный зуд в районе щитовидной железы, что как я уже понял не к добру.

Всадники еще некоторое время ехали параллельно нам, а затем поскакали вперед к мосту через протоку, что показался метрах в трехстах по течению.

— Останавливать будут, — не скрывая волнения сказал водница.

— Похоже, — согласился Тарин, и достав пару стрел из колчана воткнул их в деревянную давку позади себя, — Будь готов драться Никитин.

Когда до моста со стоящими на нем всадниками осталось метров десять, водница ткнул длинное весло в дно протоки и лодка остановилась.

— Вы должны заплатить за проезд по территории земель купца Санга.