Трехсотлетняя война. Старая Республика

– Это неправда, – вмешался я, – точнее половина правды. Флот действительно был потерян, но это из-за превосходящих сил противника. Я покидал «Шпиль Эндара» последним, и видел последствия той бойни, что учинил Малак. Потеря флота – это ошибка в разведке. Странно, что передвижение столь массивной группировки врага не было зафиксировано. А насчёт выживших – их было больше, но боюсь, что большинство погибли на поверхности Тариса под бомбами ситхов.

Врук Ламар был крайне недоволен тем, что я влез в разговор.

– Позвольте ответить Бастиле Шан, – мягко произнес Вандар Токар.

Бастила мельком взглянула на меня – по её эмоциям мне не было ясно, поняла ли она, что я защищал её, или наоборот злилась.

– Траск Ульго, – ответила она, не поднимая глаз, – он ещё выживший, лейтенант флота Республики.

Внутри меня пробежала дрожь похожая на судорогу, я осознал, что Бастила боится.

– Я потеряла флот, – добавила она дрожащим голосом, – вы абсолютно правы, магистр Врук.

Магистр словно был доволен её ответом.

– Это грустная новость, – прокомментировал Вандар, на лице его проступила печаль.

– Бастила – не виновата, – вновь стал отвечать я. – То, что наш флот оказался в гуще событий – явная ошибка разведки. Если Республика хотела защитить Тарис, ей следовало послать больше кораблей…

– Молчать! – прикрикнул Врук. – С вами мы ещё разберемся, Джейкоб Каар, – он выстрелил в меня взглядом.

– В связи сложившейся ситуацией, Бастила Шан, – стал говорить Жар Лестин, – вы должны понимать, что Совет обязан отстранить вас от командования в военных операциях на какое-то время.

– Это не наказание, – пояснил Вандар. – Утрата Тариса понесла за собой миллионные жертв. Равновесие в Силе было нарушено. Это могло ранить и вас.

– Будет лучше, если какое-то время вы будете находиться в Анклаве под надзором джедаев-целителей.

– Слушаюсь, – поклонилась Бастила.

Я ощутил укол гордости внутри, эмоции зашкаливали, хотя внешне я оставался спокоен. Возможно, что на меня подействовали Узы Силы, которые связывали нас с Бастилой. Она не была согласна с решением Совета и верила в необходимость своего участия в войне, хотя события на Тарисе действительно принесли ей огромную боль.

– Перейдем к вам, Джейкоб Каар, – произнес Врук, и взгляд его, подобный хищнику, впился в меня.

Я понимал, что будь я простым солдатом, Совет стал бы спрашивать о том, как я попал на корабль или о чём-то касательно провала военной операции и нашего чудесного спасения, но Ламара интересовал не Джейкоб, его интересовал и выводил из себя Реван. Врук, как и все члены Совета, боялся того, что во мне пробуждается Сила. Дорак, который всё это время молчал, не спускал с меня глаз. Он видел во мне призрака, ученика, которого некогда потерял.

Бастила взглянула на меня, и я почувствовал в её взгляде волнение – это был страх за меня. Она не знала, что предпримет Совет и боялась худшего. Она привязалась ко мне, нити, что связывали нас, дрожали словно конвульсиях – эти нити тянули меня к ней. Я ощутил сильную боль внутри неё. Бастила должна была убить меня однажды, но спасла, и теперь не знала, что принесёт ей моё спасение. Она боялась новых жертв – нового Тариса...

– Я слышал, что вы вступили в схватку с лордом ситхов, – произнес холодный голос Ламара. – Вам даже почти что удалось победить, – он глядел на меня исподлобья, пристально, не отводя глаз, – так ли это? Что вы чувствовали в этот момент?

Мне ни в коем случае нельзя было показать, что я знал о том, кто я такой, и ни в коем случае не следовало рассказывать про гнев, что я тогда ощущал во время битвы.

– Это была обычная схватка, – попытался сухо ответить я, максимально скрыв свои истинные эмоции. – На войне солдат выполняет приказы и убивает врагов. Я выполнял приказ – защищал Бастилу и «Шпиль Эндара». Когда уже ничего нельзя было сделать – пришлось бежать к спасательным капсулам, там мы и встретили лорда ситхов.

– Что вы сделали после того, как увидели его? Каковы были ваши мысли и мотивы? – спрашивал магистр Жар, спокойным голосом дознавателя. – Осознавали ли вы то, что ваш противник сильнее вас?

– У меня не было времени на то, чтобы выработать какой-то конкретный план, я действовал как мне подсказывает интуиция, – отчасти я говорил правду. – Когда я увидел врага, то понял, что либо погибнет один из нас, либо погибнут оба… Мне проще было принять решение – пожертвовать собой.

– Что вы имеете в виду, говоря – погибнут оба? – переспросил Жар.

– Со мной был Траск Ульго, лейтенант флота Республики. Мы жили в одной каюте и вместе пробивались к мостику. После того, как стало ясно, что мы остались последние на корабле, мы двинулись к спасательным капсулам, в надежде, что там ещё осталась хотя бы одна.

– Джейкоб Каар, вы были готовы пожертвовать собой ради жизни своего брата по оружию? – спросил Вандар.

– Магистры Ордена, – опередила меня Бастила, – за то время, что мы находились на Тарисе, Джейкоб не раз был готов пожертвовать собой. Он в одиночку спас меня, когда на мне был нейронный усмиритель.