Трельяж с видом на море. Книга первая. Тайна зеркала

По телу при одном только воспоминании о той, глубокой и непроглядной мгле, прошла крупная дрожь, и Костик распахнул глаза.

Оказалось, он задремал, и сквозь листья кое-где уже проглядывают первые, бледные звездочки. Девчонки рядом уже не было, и это почему-то больно задело самолюбие парня. Не зря говорили друзья, что от этих баб одни проблемы.

Костик попробовал осторожно повернуться на бок, и это удалось на удивление легко. Так легко, что парнишка внезапно запаниковал, поднял еще слабую руку и попробовал себя ощупать.

Первые же ощущения ввергли его в глубочайший шок. Тела не было. Вернее, было, но вовсе не его, Костика. Невероятно худые, выступающие наружу ребра и впалый живот никак не могли принадлежать тому Косте, каким он был еще вчера.

Или это было не вчера?!

По коже непроизвольно поползли мурашки. Сколько же времени должно было пройти, чтобы из ста пятидесяти килограммового здоровяка получился вот этот скелет? И где, черт, побери, он вообще находится? А что думает мама?!

Воспоминание о матери разбудило в душе парня чувство вины и раскаяния, и Костик поторопился переключиться на другую проблему. Благо их у него теперь хватало. А о матери он подумает позже, когда поймет, во что влип. Или, когда начнет решать, как из этого выпутаться.

Немного погодя Костик снова ощупал себя, стараясь не особенно пугаться выпирающих костей и суховатой кожи. Общее впечатление оказалось на удивление сносным. Ран и царапин не было, как и ушибов, которые обычно угадываются по прикосновению к ним.

Немного удивило отсутствие всей одежды, кроме непомерно широких для него теперь джинсов. Однако на фоне остальных сделанных открытий эта проблема показалось почти пустяковой. Легко разрешившейся с помощью найденного в кармане куска проволочки.

Костик сам не заметил, как снова уснул, а когда проснулся на рассвете, с изумлением обнаружил, что вокруг полно народу. Люди бродили и переползали с места на место, ища освещенные солнцем пятачки, за ночь заметно похолодало. Но Костик пока не готов был последовать их примеру, просто повернулся на бок и наблюдал, стараясь понять, что это за место и кто все эти люди.

Разговаривали они мало, тихими шепотками, и это не могло не насторожить парня. Мама всегда говорила, что у Костика ум исследователя, душа романтика, а сердце воина, и сам он был с этим вполне согласен, правда, немного сомневаясь насчет воина. Но когда мать записала в секцию рукопашного боя — все же пошел. И даже отзанимался почти два года, пока не понял, что больше не вынесет ни обидного смеха соучеников, ни вечных гематом.

Понаблюдав с час, парень твердо уверился, что попал по-крупному. Не были эти люди ни воинами, ни торговцами, так, какой-то сброд. Несколько женщин, одетых как и его соблазнительница, в полотняные бесформенные платья до щиколоток и свисающие на спину платки, держались особняком, начиная шипеть и повизгивать, когда кто-то из мужчин пробирался слишком близко от них.

Но и мужчины были одеты не лучше, в потертые холщевые штаны, некрашеные, но затертые почти дочерна, и рубахи без воротников и пуговиц. Разговаривали они на непонятном языке, но смысл сказанного почему-то был Костику смутно понятен.

Постепенно парень сообразил, где они все находятся и эта информация вовсе не прибавила ему оптимизма.

Это была яма. Довольно глубокая. То ли природный овраг, то ли искусственно выкопанная траншея или выработка — неважно, но выбраться наверх было невозможно. Росшие наверху огромные деревья заслоняли панораму пышными кронами и держали нависающий над ямой верхний край прочно переплетенными корнями.

Разглядывая людей, Костик постепенно сообразил, что гуляют они не просто так. Видимо где-то в углу был ручей или лужа, потому что возвращались оттуда эти странные жители ямы с мокрыми волосами и залитыми водой рубахами. Он уже тоже решился было сходить, напиться, но все вдруг засуетились, начали собирать расстеленное на земле тряпье и связывать в узелки нехитрый скарб.

Сначала Костик не понял, откуда они узнали, что нужно торопиться, а потом случайно поднял кверху глаза и замер от потрясения. Почти посередине самой большой полянки с неба опускался невероятный агрегат. Смесь корзинки от воздушного шара и строительной люльки, в каких штукатуры на высоте работают. Только в несколько раз больше.

Но вовсе не эта люлька так поразила Костика, а стоящий в ней мужчина. Он был одет точь-в-точь как древние греки, в тунику с широким поясом и сандалии, оплетающие ремешками тугие икры. Сбоку, как и полагается, висели короткие и широкие ножны, и торчавшая из них внушительная рукоять, замотанная засаленной полоской кожи, подтверждала подозрение Костика, что это вовсе не бутафорское оружие.

Люлька замерла, не дойдя до дна ямы сантиметров семьдесят, и ближайшие к ней мужчины торопливо полезли на нее, стараясь устроиться так, чтоб не коснуться стоящего неподвижно, как статуя, воина.

Он совершенно бесстрастно взирал на копошащихся людей с высоты своего роста, и в какой-то момент, непонятно по каким признакам определив, что люлька нагружена достаточно, топнул ногой.