Тремарнок

Как он просиживает почти все время на работе, какой он неловкий, какой стеснительный, как внимателен к ней и к Рози, как поцеловал ее, как положил руку ей на плечо.

– Когда Рози заболела, мне было не до романа. Но потом я его снова увидела и поняла, что он мне нравится. По-настоящему. Вот только я не знаю, у него и правда чувства ко мне? Или он просто добрый?

– Конечно, чувства! – Ханна аж руками всплеснула. – Но он слишком застенчивый, чтобы проявить инициативу во второй раз.

– Думаешь?

– Естественно. – Ханна отхлебнула кофе. – А кстати, сколько ему лет?

– Сорок. Хотя выглядит он моложе.

– Хм-м-м, – задумчиво протянула Ханна. – Он был женат?

Лиз рассказала о невесте, бросившей его прямо перед свадьбой. Ханна помрачнела.

– Плохо, – удрученно сказала она, – не нравится мне это.

– В смысле? – встревожилась Лиз.

Ханна считала, что мужчине сорока лет или старше, который никогда не был женат, доверять нельзя. Согласно ее логике, если какая-нибудь находчивая женщина еще не прибрала его к рукам, значит, с ним что-то не так.

– И почему невеста его бросила? Вот что неплохо бы узнать. – Она забарабанила пальцами по столу. – Чтобы вот так ее отвадить, надо было что-то совсем уж дикое выкинуть. Только что? Лучше выяснить сразу, пока все не зашло слишком далеко.

Лиз поникла. Она и в самом деле никогда не задавалась вопросом, почему его бывшая так поспешно сбежала. Если уж на то пошло, Лиз подспудно считала виноватой в разрыве именно ее, а не Роберта.

– К тому же… – продолжила Ханна, посасывая ложку, точно Холмс – трубку, – по-моему, это странновато. Помолвлен он был давно, и что, с тех пор больше ни с кем не встречался? Наводит на мысль, что он так и не забыл ту женщину, что бы там она из себя ни представляла. И может, никогда не забудет.

– Наверное, ты права, – огорченно сказала Лиз. К глазам некстати подступили слезы. – Я не раз думала об этом. Но почему-то надеялась… Вдруг со мной все иначе? Когда он сказал, что я очень ему нравлюсь…

Она вытерла рукавом глаза.

Ханна подалась вперед, взяла ее за руку.

– Ох, – прошептала она, – извини, я не хотела тебя расстроить. Может, я ошибаюсь на его счет. Даже наверняка ошибаюсь. – Она придвинула стул ближе. – Какая же я свинья! Довела тебя до слез… Мне просто не хочется, чтобы ты потом страдала. Ты и так хлебнула достаточно.

Лиз глубоко вздохнула, выпрямилась.

– Нет, ты права. Отношения без взаимности мне сейчас ни к чему. Лучше оставить все как есть и быть просто коллегами. Буду с ним доброжелательной и вежливой, но не больше.

Ханна облегченно улыбнулась.

– А когда ты вернешься в старый добрый «Дельфин»? – спросила она внезапно и подчеркнуто отодвинула стул. – Новенькая совсем не такая душечка, как ты. Теперь никаких бесед с утра пораньше, и еще от нее по2том разит, – Ханна наморщила нос, – а твоя начальница – Кася, что ли? – прямо зверюга, совсем с цепи сорвалась, когда ты ушла. Ты же наверняка соскучилась, давай обратно, ну пожа-а-алуйста? – Склонив голову, Ханна умоляюще посмотрела на Лиз.

– Не знаю, честно. То есть я могла бы, когда Рози вернется в школу на полный день, но чувствую, что должна быть рядом, если она устанет, чтобы забрать ее домой.

– Да шучу я, глупенькая, – мягко проговорила Ханна, – конечно, еще не время, если оно вообще когда-нибудь наступит. Отдышись, милая, тебе и так забот достаточно.

Они проболтали почти час, пока Ханна, извинившись, не сказала, что ей пора бежать.

– На связи, ладно? В следующий раз нужно и перекусить – как-нибудь вечером, когда ты будешь не на работе. – Она подмигнула: – У меня есть аппетитный друг-маркетолог, и я бы вас познакомила. У него классная берлога в Барбикане и яхта. Могу захватить его выпить за компанию. Да, симпатичные маркетологи правда существуют, – добавила она, заметив, как у Лиз вытянулось лицо.

У Лиз не было ни малейшего желания знакомиться с маркетологом, будь он хоть сто раз аппетитным. Впрочем, вслух она этого не сказала, но решила в ближайшее время все вечера забить работой – на случай, если Ханна всерьез.

Она собралась было встать, но Ханна вдруг сказала:

– Совсем забыла, я же подарок тебе принесла!

Она залезла в свою объемную белую кожаную сумку и достала сверток в золотой бумаге. У Лиз ничего для нее не было. Она ужаснулась и открыла было рот – пообещать, что исправит эту оплошность позже, но Ханна ее опередила.

– На Рождество я обычно не дарю подарки подругам, но это просто создано для тебя! – Она сунула сверток Лиз в руки. – Давай, разворачивай.

Лиз предпочла бы подождать, но Ханна сгорала от нетерпения. Что бы внутри ни было, весило оно немного. Лиз просунула палец под скреплявший бумагу скотч и разорвала.

Из свертка выпал обруч для волос. Ничего похожего видеть Лиз не доводилось. Это был даже не обруч, а диадема, усыпанная маленькими веерами из красных и белых камешков. А между веерами – кристаллики в розовом, белом и золотом обрамлении. Нежно, красиво и, судя по всему, безумно дорого.

– Нет, я не могу… – начала она, но Ханна оборвала ее на полуслове.