Trembling lightsaber perfect equilibrium (СИ)

Подслушивать нехорошо. Но голос в голове настойчиво советовал внимательно следить за родителями и дядей, отслеживать в Силе, как для них утомительно возиться с ребенком, который не может быть, как все. И, к сожалению ребенка, этот криффов голос часто оказывался прав, особенно в те моменты, когда Бену совсем этого не хотелось.

— Люк, я боюсь за него. Его поведение…

Мальчик ощутил боль, сначала мамину, после свою. Женщина переживала из-за истерик сына, проявлений жестокости, которые ни она, ни Хан не могли контролировать. Врачи предлагали медикаментозное лечение, от которого родители отказались несколько раз, а после, поддавшись душевной слабости, попробовали. Но стало только хуже, ведь дело заключалось не столько, в теле, сколько в душе ребенка — Темная сторона тянула их сына в направлении, где он неизбежно должен был остаться один.

— Его поведение связано с волнениями в Силе, — закончил Люк вместо сестры. — Бен родился с равновесием сторон, и очевидно, что в подростковом возрасте его тело и душа находятся в конфликте со Светом и Тьмой: каждое из проявлений Силы желает доминировать. Я сказал, что не сделаю из него джедая, потому что его всегда будут привлекать Темные учения. И даже, если мы предпримем попытки сделать Бена последователем джедайских учений, Тьма сокрушит этого ребенка, ведь она тоже часть его…

— Лея, я не буду делать из него джедая, — повторил магистр, ведь взгляд сенатора еще был полон надежды, — но буду учить путям Силы, чтобы он смог контролировать себя, возобновить тот баланс сторон, с которым родился.

Мальчик посмотрел на свои ладони. Дядя твердил о равновесии сторон, голос в его голове нашептывал о Тьме, мама боялась его способностей, а отец ничего не понимал, когда речь заходила о, как выражался контрабандист, «криффой Силе», и лишь призрак дедушки говорил с ним, как с ребенком, и обещал поддерживать его, всегда. Без оговорок, без упоминаний мистической Силы, от которой Бена уже подташнивало. Все вокруг были так зациклены на мощи этой пресловутой Силы, что совсем не замечали его — мальчика, желающего простой поддержки.

— Если мама окажется права, ты разочаруешься во мне? — спросил мальчик у Энакина.

Тот отрицательно покачал головой:

— Я обещал тебе всегда быть рядом.

Ребенок не смог скрыть своей радости. Бену не хватало слов поддержки от родителей, но, когда ему становилось одиноко, когда он сомневался в себе, появлялся дедушка. И Вейдер, точнее его Светлая ипостась, просто выслушивал внука, говорил то, что так хотел услышать двенадцатилетний ребенок. По иронии, с призраком Силы и голосом в голове ему было значительно легче достичь понимания, чем с родителями и со сверстниками.

Люк сделал вид, что не заметил присутствия отца и племянника. Кроме того ему предстояло обсудить детали переезда Бена. Лея согласилась отпустить сына на три месяца после того, как у него закончится учебный семестр. Достижения Бена в учебе нельзя было назвать выдающимися, но он сможет наверстать упущенное, когда душевное состояние стабилизируется.

II. Отклонение в информации

Люк Скайуокер предстал перед Сенатом в сопровождении стражи. Его учеников не допустили в помещение, а световой меч джедай отдал при первом же требовании.

Изображения последних новостей в голонете менялись с небольшой периодичностью. Каждый из присутствующих, при желании, успевал прочесть заголовки и разглядеть прикреплённые фото: иногда одиночные снимки Кайло Рена или Вейдера, было несколько снимков Леи и Хана. Лицо гранд-мастера тоже засветилось: использовали фото из архивов времен Галактической войны.

Люк сохранял спокойствие и не отводил взгляда от новостей, невзирая на все эмоции, что переполняли помещение. Он понимал: известия, обговариваемые в Галактике последние три дня, заставили Сенат пересмотреть прежние решения.

— Системы порицают правительство Республики, — объявил канцлер. — Сенат, согласно уговору, поддерживал нейтралитет, пока настоящее имя Кайло Рена не стало достоянием общественности.

Ответа не последовало. Представители систем и планет шептались, но это не было чем-то новым. Среди нынешних членов правящего органа были, как те, кто лично присутствовал при подписании соглашения с Люком и Леей, так и те, кто пришёл позже и сейчас должны были нести ответственность за действия предыдущих сенаторов. Невзирая на то, что доступ к сегодняшнему заседанию был не у каждого члена Сената, нельзя было со стопроцентной уверенностью заявлять, что утечки информации не произойдет.