Trembling lightsaber perfect equilibrium (СИ)

Бен от отчаяния ладонями закрыл уши, из-за чего кисть, только что смоченная чернилами, выпала из его руки. Но это ничего не изменило: голос в голове вновь заполнил собой сознание.

На пергаменте образовалась клякса от чернил, брызги попали на устройство, отображающее древние тексты, которые изучал юноша.

— Нет, — отрицание было таким тихим, напоминающим скорее мольбу, чем отказ. — Я не буду.

Подросток зажмурил глаза и несколько раз топнул ногой.

«Покажи, что они ошибаются. Они должны тебя уважать, ты — внук Дарта Вейдера, и это им стоит тебя бояться, не наоборот».

— Не-ет, — голос юноши дрогнул, он скинул со стола голокрон и пергамент, а чернила растеклись по деревянной поверхности. — Я не хочу.

«Ты заслуживаешь большего величия, чем они. Скайуокер боится твоих способностей, поэтому и не учит настоящей Силе».

— Нет.

Это было больно. Больно слушать, как кто-то берет и тычет пальцем в самые большие страхи, это было до ужаса невыносимо.

— Ты ошибаешься!

«Даже родители не ждут от тебя ничего хорошего. Помнишь, они кормили тебя таблетками, считая тебя опасным для других? Скайуокер не учит тебя Силе, а только заставляет её подавлять, потому что ты опасен для них».

— Бе…

«Не отрицай, ты и сам все давно знаешь: они боятся Силы, которой ты обладаешь, мой мальчик».

— Бен.

«Заставляют тебя подавлять твои таланты. Не понимают, что другие заслуживают такой же боли, какую причиняют тебе. Освободи себя от них. Ну же, ты же сильный мальчик».

— Бен!

Бену было больно. Чем дольше голос был в его голове, тем страшнее становилась боль, будто кто-то съедал его изнутри, один кусочек мозга за другим. Он убивал его — этот голос.

И чтобы не слышать ничего, Бен закричал. Закричал, хоть знал, что на этаже есть юнлинги, знал, что дядя потом будет ругать за шум, а падаваны, оставленные джедаями на тренировку ночи Живой Силы, засмеют его. Ему так хотелось умереть, чтобы не слушать все те ужасные вещи. Бену так хотелось, чтобы все прекратилось.

«Окно».

Он упал со стула, едва раскрывая глаза, он даже не понял когда начал реветь, наверное, от боли слезы сами покатились.

«Ненавидь их лицемерие, убей их за то, что они заставили тебя страдать».

Подросток поднялся на колени. Его пальцы были в пыли и чернилах, наплевав на это, мальчишка вытер щеки от слез, но стало только хуже, что-то попало в глаза — щиплет.

Прежде, чем он смог подойти к окну, кто-то его схватил и с силой притиснул к себе: больно и тепло. Бен даже не услышал, как этот кто-то зашел к нему. Юноша чувствовал только тепло и боль в голове. Голос стих, пока.

— Бен, — это был третий голос за последний час, тоже знакомый, но форсъюзер еще не осознал, кому тот принадлежал. — Бен, все хорошо, он ушел. Слышишь?

Мальчик помотал головой; это было так сложно сделать, ведь его притиснули к груди.

— Нет, — он попытался ударить возникшее тепло, но ничего не получилось, оно не отодвинулось от него. — Он постоянно говорит, я так больше так не могу. Не могу!

Бен уже давно бы упал на пол — ноги не держали, но поддерживающий его мужчина не отпускал.

— Я — рядом, слышишь? Я — рядом. Он не посмеет к тебе прийти сейчас. Успокойся, мы будем рядом.

Хватка ослабла, и юноша поднял голову: дядя. Его удержал дядя. Дядя Люк прибежал к нему, а позади него стоял дедушка.

Конечно, мальчик не мог сразу же сопоставить факты и догадаться, что Энакин всё это время звал его, а когда увидел, что не может достучаться до внука, позвал на помощь сына.

— Он говорил ужасные вещи, — охрипшим голосом промолвил Бен.

Люк кивнул и сильнее обнял племянника.

— Говорил, что вы боитесь меня, ненавидите, желаете смерти. Говорил, что меня не учат настоящей Силе и…

Вдыхая запах пропитанной потом одежды дяди, Бен ощущал опустошение. Тот давал ему выговориться, и юноша продолжил:

— Предлагал всё изменить. Дядя, мне страшно. Страшно, что он знает все мои страхи.

Люк не знал, что ответить, он мог лишь быть рядом и следить, чтобы голос не вернулся. Но за год обучения Бена ничего не изменилось, голос адепта Темной стороны Силы не утихал, а племяннику не хватало душевных сил отстраниться от него.

— Я боюсь себя. Боюсь своего желания познать Темные учения и того, как Темная сторона мне поддается.

Подросток замолк. И настал тот неловкий момент, когда Скайуокеру нужно было что-то ответить. Он перепробовал за это время столько всего, но ничего в результате не выходило. Люк посмотрел на своего отца, тот предлагал несколько вариантов, но ни один из них не был безопасным. Однако принять решение было необходимо, времени уже совсем не оставалось. Если откладывать и дальше, юноша может не выдержать.

— Бен, — он отпустил мальчика и встал на одно колено, чтобы не возвышаться над ним. — Я говорил тебе, что Сила едина, помнишь?

Юноша кивнул и хотел было что-то возразить, но Люк опередил его:

— Темное проявление Силы опасно, также, как и Светлое. Нет ничего зазорного в том, чтобы желать узнать больше, чем ты уже знаешь. Если ты действительно хочешь познать Темную сторону, я помогу тебе, слышишь?

На его слова племянник помотал головой.

— Только позволь тебе помочь, Бен.