Тремориада

Дожевав, отрезал ещё кусочек, – на закуску, и достал из шкафа стакан. Убрав с него горбушку, осторожно понюхал. В нос ударил запах спирта. Саныча аж передёрнуло.

– У-ух, гадость!

Решил в стопку не отливать. Руки не то, чтоб ходуном ходили, но и тверды не были. А пролить никак нельзя.

Саныч открыл холодную воду. Выдохнул. И сделал пару осторожных глотков из стакана. Затем сразу прильнул губами к крану и с жадностью выпил воды. После закинул морковку в рот и, лишь захрустев, понял – провалилась. Не стошнит.

Через пару минут Саныч ещё разок приложился к стакану, оставив водки на два пальца.

Жизнь налаживалась. На вопрос «что делать?» ответ нашёлся. А, вот, что было вчера?..

Намедни Саныч пьянствовал с Пашей. Прощелыгой сорока четырёх лет. Их с неделю назад обоих уволили за синьку с работы, где Саныч провкалывал полтора месяца разнорабочим.

– И пошли бы все они на хер! – восклицал Паша, пропивая Саныча расчётные. Его ж деньги забрала сестра – ведьма, а не баба. Он потрясал пальцем с чёрной окантовкой на ногте. – Ведь на нас всё держалось! Ну, выпивали мы, да. Но мы ж и работали! А кто теперь за эти копейки горбатиться будет?

Паша говорил и говорил. Одно и то же, по кругу. Его пластинка всегда заедала, когда он пьянел. Причём, пока они работали, пластинка была практически та же самая: «Тут на нас всё держится. Одни мы работаем. Кто ещё будет тут вкалывать за копейки?»

И переменить тему было невозможно.

Вчера к вечеру Пашу опять заклинило. И Саныч еле выпроводил его, сказав, что ложится спать. Деньги закончились, а в бутылке оставалось всего на пару стопок. Оставшись один, Саныч уселся перед телевизором и в течение часа допил водку. Он планировал выспаться. Завтра днём переболеть похмелье. А вечером Саша должен вернуть долг.

Саша, он какой-то правильный. И всё у него по жизни складывалось правильно. Любил выпить, но в конкретные запои не уходил. В редкие случаи – дня по три. И, когда Саныч стал всё больше и больше выпадать из жизни на кочерге, Саша начал словно избегать его. Будто боясь заразиться. Нет, он не выказывал и тени неприязни. Живо интересовался: как дела? Приветливо здоровался при случайной встрече. Внешне всё было по-прежнему. Да только в гости заходить перестал и к себе не звал.

А тут, получив расчётные, Саныч с Пашей шли в магазин тариться, да повстречали Сашу. Тот как обычно поинтересовался делами. Саныч рассказал вкратце. И что уволили, и про расчётные, и что уже идут отметить это дело. Предложил Саше присоединиться. Но тот отказался, сказав: надо срочно чинить «тачку». И тут же попросил у Саши денег в долг. Пять тысяч на недельку. А Саныч был не против – целее будут. Он даже подозревал, что правильный Саша и берёт-то у него деньги лишь с целью сохранить их. И это его где-то даже уязвляло. Но предлог был достойный. Выходило, что Саныч делает одолжение. А может, так оно на самом деле и было.

И вот с неделю уж прошло. Саныч запутался в числах. Но где-то так. Выспавшись, собирался точно определить по ТВ-программе. И, как похмелье отпустит, идти к Саше. Предстояло затариться едой, кое-какую копейку за квартиру заплатить. А то приставы уже приходили, грозили имущество описать.

«Надо хоть пару тысяч на это потратить», – думал Саныч, ложась спать.

Он вроде даже спал уже, когда позвонили в дверь. Это был Паша. Ведьма-сестра дала ему немного его же, блин, денег. Он принёс 0,5 водки и полторашку пива. Закусь Паша не признавал. Известное ж дело – закуска градус крадёт.

Гость протрезвел, пока гулял, и пластинку свою не включал. Когда пиво допили, Паша вспомнил одну старую песню.

– Ваши поют, – сказал он. – Металюги. Про палачей. У меня сосед раньше, помнится, как врубит – весь дом на ушах.

– Момент! – Саныч сделал солидное лицо и, поднявшись из-за стола-табуретки, отрыл в закромах квартиры кассету. У него сохранилась кассетная аппаратура. Раритет. Саныч мотнул кассету. Послушал. Мотнул. И наконец включил, прибавив громкость, песню «Палачи» группы «Мастер».

Эта песня последнее, что удалось вспомнить Санычу. Когда Паша ушёл? Чёрт знает. Когда водку в стакан отлил? Без понятия.

Саныч наконец почувствовал себя бодрячком. Водка вернула организм к жизни. Он не чувствовал себя под хмельком. Выпив – почувствовал себя почти здоровым, трезвым человеком. И поспешил бриться-мыться. Но – не моча волос. Они б сохли дольше, чем действует водка.

Из ванны вышел на вид бодрячком. Но внутри уже заворочалось что-то. И Саныч успокоил это «что-то», допив водку. Затем отобрал в пепельнице самый смачный хабарик. Секунду поколебавшись, всё ж закурил. От курева с бодуна практически всегда становилось паршиво, будто и не похмелялся вовсе. Но не на этот раз. Поплыть голова поплыла, но мутить не стало.