Трень-брень-набекрень!

— А, ничего! — щелкнула Ворона крокодильской пастью. — Поигррали — и довольно!.. Порра прреврращаться обрратно!..

— Да, — вздохнул Лисенок, — видимо, придется…

— Эй, ты, Осел! — буркнул Крокодил. — Ррасколдовывай нас! Все, напреврращались!

— Я не умею… — растерянно сказал бывший Осел.

— Ты хочешь сказать, что не знаешь, как нас ррасколдовать?! — возмутилась Ворона, стукнув крокодильим хвостом по земле.

— Если бы я знал, как это делается, то давно бы уже был в своей деревне!.. — противно заголосил Лев ослиным голосом.

— Хоррошенькое дело! — каркнула бывшая Ворона. — Выходит, я вечно должна ползать на бррюхе и ррыдать карр-кадиловыми слезами?!.. Это меня не устрраивает!..

— Да, грустно сказал Лев, — рожденный (а, вернее, превращенный) ползать — летать не может!..

— Замолчи!.. Не то я тебя сожрру!.. — и Крокодил-Ворона стал наступать на немедленно струсившего Льва.

— Стойте! — крикнул им Лисенок-Фламинго. — Бежим ко мне домой! Папа Лис что-нибудь да придумает!..

И они отправились к Лисенку.

Старый Лис вначале испугался, затем удивился, потом рассмеялся и сказал:

— Проще простого!.. Нужно только сказать: «ТРЕНЬ-БРЕНЬ-НАБЕКРЕНЬ! ХОЧУ СТАТЬ…»

— Ворроной! — каркнул Крокодил.

— Ослом! — проревел Лев.

— Лисенком! — закричал Фламинго.

— Ура! — сказал папа Лис. — Действуйте!..

И каждый высказал вслух свое желание. И каждый стал тем, кем и был.

— Фу-у! — вздохнул Осел. — Побегу-ка я в свою деревню. После того, что пришлось мне испытать на своей шкуре — уже ничего не страшно!.. — И он скрылся в кустах.

— И я полечу, — сказала Ворона. — Прравду говоррят: мечты — дело пустое!.. — И улетела.

А папа Лис шепнул Лисенку:

— Когда я был маленьким, то очень хотел стать… бабочкой!..

— Ну и стань ею! — ничуть не удивился Лисенок.

— Как-то неудобно… — неловко рассмеялся Лис. — Хотя… может, и вправду?.. Только бы на часок!

— Действуй! — сказал отцу Лисенок. — Только будь осторожен! Не попадись в клюв какой-нибудь Вороне или в чей-то сачок!.. А я побежал разогревать ужин!..

…Невиданная в наших лесах бабочка села на цветок перед окном дома и, пошуршав лазоревыми крыльями, пропела:

— Ах, все может быть! Все может быть!..