Читаем Тренд безысходности и предчувствие бунта полностью

Тренд безысходности и предчувствие бунта

Андрей Ваджра

Политика / Образование и наука18+
<p>Андрей Ваджра</p><p>Тренд безысходности и предчувствие бунта </p>

Существует градация душевных состояний, которым соответствует градация проблем;

и высшие проблемы беспощадно отталкивают каждого, кто осмелится приблизиться

к ним, не будучи предназначен для решения их величием и мощью своих духовных сил.

Фридрих Ницше

Когда я слышу чьи-то рассуждения о предстоящих выборах на Украине, то рефлекторно хватаюсь за карман с деньгами. Слово «выборы» у меня стойко ассоциируется со словом «кража». При этом я иногда сожалею о том, что в этом кармане не лежит пистолет, и что наша «демократия» так и не доросла до свободной продажи стрелкового оружия. Всё-таки «Кольт» 45 калибра это не яйцо, запущенное в голову, дабы вызвать у жертвы «политического террора» острый приступ диареи, а двенадцатимиллиметровый «винторез» «Баррет», достающий цель на расстоянии полутора километров, это не странный диоксин, после которого лицо нуждается в «пластике», а зад - в президентском кресле. Вооружённый народ - это серьезный фактор любого политического процесса, тем более, если деятельность элиты похожа на работу карманников.

Однако… Вооружённый народ вооружённому народу – рознь. Проблема не в беззащитности нашего народа, а в том, что если современным украинцам дать в руки оружие, на Украине начнётся не революция, а погромы.

Наш народ традиционно откликался агрессией на зов к топору во имя «всеобщей справедливости» лишь в двух случаях. Во-первых, когда какая-то очередная власть, воцарившаяся на малороссийской земле, так основательно втоптала его в «жидкий навоз» непосильной жизни, что его ненависть и обида становились сильнее готовности тихо приспосабливаться к подлости, мерзости и несправедливости. И, во-вторых, когда от провозглашённой кем-то «всеобщей справедливости» можно потихоньку отхватить нечто материальное, нечто такое, что помещается в личный карман. Только в этих двух случаях наш мужик брал в руки обрез, засовывал за голенище сапога «финку» и выходил ночью на большую дорогу.

К нравственной метафизике «украинец» был всегда равнодушен, поэтому его стремление сполна «надкусить» справедливости обретало форму массового аффективного взрыва, вызванного его хроническим унижением и угнетением, либо желанием «грабить награбленное». Социальные конфликты на «Украйне» всегда были бунтом плоти, но не духа. «Украйна», не знала восстания масс обусловленного какими-то нравственными сверхценностями, некой справедливостью для всех, на защиту которой люди осознанно вставали, готовые даже умереть. Все наши «революции» и «восстания» были актом отчаяния и мести.

Именно поэтому фрагментарная и спорадическая история «Украйны» это не история борьбы ЗА, а история борьбы ПРОТИВ. Наша народная масса и её вожди всегда несли в себе негативную цель. Но даже когда их разрушительная миссия успешно завершалась, эта главная цель удивительным и парадоксальным образом оставалась недосягаемой. То, что низвергалось ценой огромных усилий и крови, затем стремительно восставало из пепла в ещё более отвратительной форме. Отсутствие универсальной позитивной цели каждый раз возвращало малорусских селян к исходной позиции бунта и разрушения, создавая некие периодически повторяющиеся исторические циклы безысходности. Чтобы в этом наглядно убедиться, сделаем небольшой экскурс в нашу далёкую (и не очень) историю.

<p>Исторические циклы украйнской безысходности</p><p>Цикл первый: Казатчина</p>

Что представляли собой в первой трети XVII века коренные жители юго-восточной окраины Речи Посполитой? Назовём вещи своими именами. Они были холопским быдлом польского панства – неким тягловым скотом в человеческом облике, бесправным и всеми презираемым. Ни их имущество, ни они сами, себе не принадлежали, являясь собственностью иноплеменной шляхты. Русский крестьянин Малороссии того времени был скорее вещью, чем человеком, с которой хозяин мог делать всё, что ему вздумается. Ни для польской церкви, ни для польского государства, русского как «человека» не существовало. 

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии».В первой книге охватывается период жизни и деятельности Л.П. Берии с 1917 по 1941 год, во второй книге «От славы к проклятиям» — с 22 июня 1941 года по 26 июня 1953 года.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
10 гениев политики
10 гениев политики

Профессия политика, как и сама политика, существует с незапамятных времен и исчезнет только вместе с человечеством. Потому люди, избравшие ее делом своей жизни и влиявшие на ход истории, неизменно вызывают интерес. Они исповедовали в своей деятельности разные принципы: «отец лжи» и «ходячая коллекция всех пороков» Шарль Талейран и «пример достойной жизни» Бенджамин Франклин; виртуоз политической игры кардинал Ришелье и «величайший англичанин своего времени» Уинстон Черчилль, безжалостный диктатор Мао Цзэдун и духовный пастырь 850 млн католиков папа Иоанн Павел II… Все они были неординарными личностями, вершителями судеб стран и народов, гениями политики, изменившими мир. Читателю этой книги будет интересно узнать не только о том, как эти люди оказались на вершине политического Олимпа, как достигали, казалось бы, недостижимых целей, но и какими они были в детстве, их привычки и особенности характера, ибо, как говорил политический мыслитель Н. Макиавелли: «Человеку разумному надлежит избирать пути, проложенные величайшими людьми, и подражать наидостойнейшим, чтобы если не сравниться с ними в доблести, то хотя бы исполниться ее духом».

Дмитрий Викторович Кукленко , Дмитрий Кукленко

Политика / Образование и наука