Тренируем память и интеллект методом Шерлока Холмса

– В том-то и дело, что нет. Ощупывая первую записку пальцами, он сделал вид, что прочитал ее, а на самом деле произнес заранее подготовленную фразу: «Я не верю в эту чепуху!». Соучастница мага, та самая блондинка, «призналась», что она написала эту фразу. Тогда маг, якобы желая лично убедиться в правильности «прочтения» пальцами, достал записку, якобы написанную блондинкой. А на самом деле это была ваша записка! Он про себя прочитал ее и запомнил. Затем, нащупав в мешке следующую записку, произнес вслух вашу фразу про блондинок и снова, как бы желая убедиться в правильности своего «прочтения», развернул и прочитал ее про себя. Ну и так далее. Последней он достал особо помеченную (например, согнутую пополам) записку блондинки.

– Да, хитро придумано, – согласился Джон. – Но я поверю в эту версию, только если смогу убедиться, что красотка играет в одной команде с фиктивным магом.

– А вы посмотрите туда, – с усмешкой посоветовал сыщик, указывая на полуприкрытый вход в шатер.

В глубине помещения Ватсон отчетливо увидел мага, обсуждающего что-то с блондинкой. Даже с такого расстояния доктору было понятно: они хорошо знакомы.

– Эх, – сокрушенно вздохнул Ватсон, доставая из бумажника проигранные деньги, – никогда больше не буду верить ни чудесам, ни женщинам.

К детективу 24:

Дверь в «комнату самоубийства» была найдена закрытой. Поскольку у комнаты не было пола, для Ричи было невозможно закрыть массивную дверь изнутри и броситься вниз.

К детективу 25:

– А для чего, собственно, вам понадобился я? – вдруг остановился сыщик. – Дело, по-моему, ясное. Задержите Лори Кискас и выясните, зачем ей понадобилось убивать профессора.

– Лори? Почему вы так уверены в ее виновности? – удивился Ватсон.

– Но ведь это же очевидно. На револьвере не осталось отпечатков пальцев, значит, это не самоубийство, а убийство. У Бэнга алиби, поэтому совершить преступление могли лишь сестры Кискас. Предположим, что это сделала Нейла. Тогда она либо стерла отпечатки пальцев на револьвере, но в этом случае непонятно, зачем ей перчатка, либо была в перчатках, что также исключается, поскольку ее пальцы унизаны перстнями. Следовательно, стреляла Лори, а затем подбросила перчатку сестры.

К детективу 26:

– Не волнуйтесь, Астэр, – подал наконец голос Холмс, – это наверняка сделали не вы.

– Я безумно рад это слышать, – взвизгнул Гурманоид, – но хотел бы знать, почему вы так решили и, главное, кто же все-таки обработал и меня, и мой сейф.

– Астэр нес поднос на правой руке, а приборы расставлял левой, и, следовательно, он левша, – терпеливо сказал Холмс. – А вы, Бэн, протянули для рукопожатия правую руку, отняв ее от шишки на голове. Но сильный удар сзади по правому виску мог нанести только правша. Сержант! Приведите-ка сюда этого… Бандероса!

К детективу 27:

– Я думаю, достаточно арестовать только одного, – возразил Холмс, с сожалением отпуская Амалию. – Совершенно ясно, что это – Крен Кусаки.

– Почему вы сразу так решили? – изумился Ватсон.

– Обратите внимание, доктор, что шея жертвы расцарапана только с левой стороны, то есть на правой руке преступника были длинные ногти. Как известно, гитаристы очень коротко стригут ногти на левой руке, чтобы зажимать лады, а пианисты – на обеих, чтобы чувствовать клавиши. Со стороны преступника было очень глупо не учесть эту маленькую деталь.

К детективу 28:

– А вот в этом я как раз сомневаюсь, – усмехнулся Холмс. – Лучше расскажите, зачем вы перетащили труп своей жены из спальни в японскую комнату. Хотя это и так понятно.

– Вам, может быть, и понятно, – запротестовал Ватсон, – а мне нет!

– Вы же сами видели, сержант, что комната пуста, – сказал сыщик. – В ней не было гильзы. Значит, стреляли не там, и труп перенесли в японскую комнату из другого места, судя по одежде убитой – из спальни. Очевидно, для того, чтобы имитировать самоубийство. Посторонних в доме не было, и убийство мог совершить только хозяин особняка. Стив Бормотелло! Именем закона!

К детективу 29:

– Уберите ее обратно, – Холмс снова прикрыл глаза. – Записка наверняка поддельная: чернила в сильный мороз должны были замерзнуть.

К детективу 30:

– Не уверен, – усмехнулся Холмс. – Я думаю, у нас еще есть шанс догнать сообщников этого негодяя.

– Это кто негодяй?! – завопил Фишер. – Я пострадал при исполнении, и вы не имеете права меня оскорблять! На каком основании вы меня обвиняете?..

– Вы очень плохо подготовились к преступлению и сочинили легенду, которая не выдерживает критики. За час лед в бокале с мартини должен был давно растаять.

К детективу 31:

– Какое там косвенно! – развел руками Холмс и обаятельно улыбнулся. – Я теперь точно знаю, что преступник – вы. Библия была под телом вашей жены, и вы это прекрасно знали, потому что иначе за минуту найти газету не смогли бы.

К детективу 32: