Трепет. (не) его девочка

— Алексеева, ты мне ответишь или нет? Вчера часов в двенадцать-начале первого отчим твой приходил, я как раз уезжать собиралась на горячее свидание с Егором, а тут он. Ну я впустила. Не знала точно, спишь ты или нет. Решила, ну не съест же он тебя. Вы вроде как родственники, — Катя делает движение пальцами, изображая кавычки. — В общем, чего он приходил-то? Еще и так поздно…

Я поднимаю на соседку глаза и чувствую, как внутренности каменеют.

Сколько я не убеждала себя, что этого не могло быть, Рустам Довлатович не мог быть в моей комнате, сколько не пыталась избавиться от наваждения после сна, что приснился мне этой ночью, я все-равно все время возвращалась к мыслям о нем. Думала, как бумаги оказались на моем столе? Он передал их Кате, и она занесла пока я спала? Тогда почему запах его духов был настолько реальным? И ощущения между ног… И машина, которую я увидела в окно… Проще всего было позвонить ему и задать вопрос прямо, но я даже Катю спросить не решилась, когда она заявилась домой. Просто струсила. И сейчас мне тоже страшно. Страшно признать, что Рустам Довлатович был ночью в моей комнате, что, возможно, прикасался ко мне так, как не должен был прикасаться. Никогда! Сколько он пробыл здесь? Что именно делал? Почему?!

Это сводит меня с ума так же, как и новость о том, что Саша мне не брат. Предупреждения Рустама Довлатовича насчет моего отца не были пустыми. Он подозревал неладное, поэтому просил не общаться с ним и не верить, а теперь получил доказательства. И принес их мне. Я понятия не имею, откуда он их взял. Как провел этот тест?! И где теперь отец и его семья?

И я не знаю, что мне делать дальше? Как мне быть с этой информацией? Если Сашка мне не брат, то я должна перестать общаться с ним? Но ведь я полюбила его. И он меня полюбил. Да, он мне неродной, но разве это имеет значение теперь, когда мы сблизились? Я не знаю, я совсем запуталась. И самое ужасное, что телефон отца по-прежнему недоступен, а позвонить отчиму — это как добровольно кинуться в огромный котел с кипящей водой. Этот сон и это утро разорвали мою жизнь на ДО и ПОСЛЕ. Я не понимаю, что было реальностью, а что нет. Мне до сих пор кажется, что я существую где-то вне своего тела. Будто я со стороны смотрю на незнакомую мне девушку Яну, не в силах принять все чувства, что бьются в ней и причиняют боль.

— Просто кое-что принес, — сухо отвечаю Кате, затем поднимаюсь и выливаю остывший кофе в раковину. — Неважно. Я пойду. Мне на работу надо.

Работа… Боже мой, как я вообще сейчас работать буду? И как пойду на свидание с Максимом? Все, что мне хочется, это убежать в тихое место, где меня никто не найдет. Спрятаться там и ни с кем не говорить ближайший месяц.

Захожу в комнату и сразу вижу бумаги на столе. Со злостью хватаю их и рву на части. Ложь. Последние полгода моей жизни — ложь. У меня никого нет в этом мире. Никого.

Слезы начинают течь по щекам. Я закрываю рот ладонью, чтобы приглушить любые звуки. Не хочу, чтобы Катя знала, что я тут рыдаю. Не хочу, чтобы заходила и спрашивала, что случилось, потому что объяснять я ей все-равно ничего не стану.

Обрывки бумаги с пола не собираю. Плевать. Пусть здесь валяются. Мне все равно.

Кое-как натягиваю на себя джинсы и свитер. Сегодня дождь и прохладно. Погода отражает состояние моей души. Мне так хочется, чтобы ливень смыл всю мою жизнь, и чтобы я могла начать ее заново. Чтобы мама была рядом, а Сашка был мне настоящим братом. Чтобы мне не было так больно, обидно и страшно.

Рабочий день проходит в коматозном состоянии. Я просто брожу туда-сюда, приношу блюда, уношу пустые тарелки, протираю столы, задвигаю стулья, и ничего не хочу, кроме его завершения. Я даже забываю про вечернее свидание с Максимом, а когда вспоминаю, собираюсь написать, что увидеться с ним сегодня не получится, но не успеваю, потому что парень приходит в кафе чуть раньше. Улыбается и подмигивает, стоит мне выйти в зал.

— Привет. Жду тебя, — произносит одними губами и садится за один из столиков.

В комнате для персонала я вновь набираю номер отца. Я должна до него дозвониться. Должна ему высказать все! Спросить, почему? Зачем? Как он мог так играть моей жизнью и жизнью Сашки? Да, может, раскаяния я от него не услышу, но… хотя бы услышу объяснения.

Снова нет гудков. Неправильно набран номер.

Вдруг Рустам Довлатович что-то все-таки сделал с ним? Он наверняка знает, где отец, и где Сашка. Я должна набраться смелости и позвонить ему. Но не могу. Снова трушу и ненавижу себя за это проявление слабохарактерности и слабовольности. Вот такая, как оказалось, я трусиха и слабачка.

Переодеваю форму, кидаю смартфон в сумку, и выхожу к Максу. Даже не забочусь о том, хорошо ли сейчас выгляжу. Мне безразлично, что он обо мне подумает. Мой мир сегодня рухнул. Еще одна потеря мало что изменит. К тому же, я к нему пока ничего особенного не чувствую.

— Ну, что? Куда поедем? — спрашивает парень, поднявшись мне навстречу.

Я смотрю на него и теряюсь от вопроса. Куда поедем? Куда? В параллельный мир, где нет всего того, что происходит со мной в этом.