Трепет света (ЛП)

На самом деле внутри круга сидело и стояло Красных Колпаков больше, чем сидхов. Такое было впервые, обычно сидхи всегда численно превосходили их. А затем со своего места поднялся один из сидхов, и солнечный свет заиграл на его обнаженном торсе, как будто искрилась золотая пыль. Я поняла, что его светлые золотые волосы были туго заплетены, потому что они были заправлены под тонкую лицевую маску, скрывающей его голову до самого подбородка, оставляя открытыми лишь глаза и рот. Даже в самой тонкой маске, что удалось найти, было очень жарко, но на сегодняшний день она была лучшим решением, чтобы не показывать лицо Айслинга. Именно из-за него здесь так мало было сидхов. Красные Колпаки ничего не боялись, по их словам, а это значит, что и стать очарованными красотой Айслинга они не опасаются.

Догмаэла и Сараид встали прямо передо мной, повернувшись спиной к тренирующимся и полностью закрывая мне обзор.

— Принцесса, вас здесь быть не должно, никого из нас не должно быть здесь, — сказала Догмаэла.

— Айслинг один из тех людей, с кем мне нужно поговорить, прошу, отойдите.

— Никто из стражниц не рискует взглянуть открыто ему в лицо, принцесса Мередит, скверными мы будем телохранителями, если позволим ему зачаровать вас, — возразила Сараид.

— Истинная любовь защищает от его силы, — сказала я. — Полагаю, нам с тобой обеим ничего не угрожает, Сараид.

Она не сразу поняла, что я имею в виду, а затем покраснела, что нечасто увидишь у фейри. Это заставило меня рассмеяться, не над ней, а от счастья за нее и Утера. Он был как страшненькая сводная сестричка, которой достался прекрасный принц.

— Нет уверенности в том, что хоть что-нибудь способно защитить от неотразимости Айслинга, а его сила похоже возросла с тех пор, как он помог вернуть к жизни зачахшие сады, — сказала Догмаэла.

Я помнила ту ночь. Галена совместно с несколькими другими сидхами, что были когда-то божествами растительности, поглотили сами деревья, скалы и земля. А когда они вернулись, то обрели новые или свои прежние некогда утерянные силы. Но жертва Айслинга была самой зрелищной. Его грудь пронзила ветвь дерева, где он так и повис. Я думала, он погиб, а затем его тело взорвалось не плотью и кровью, а стаей певчих птиц, что порхают в саду среди деревьев. Тогда их пение впервые за многие века зазвучало вживую в этом потерянном месте. Позднее Гален и остальные явились, как будто выплавились, из самих стен и потолка Зала Смертности, личной пыточной королевы. Темницы зала отворились, а некоторые из них исчезли, и теперь там росли цветы и деревья.

Айслинг, пережив все это, стал еще сильнее, ну или так полагали некоторые из женщин. Поскольку никто из нас не отваживался взглянуть ему в лицо, я не была уверена, знал ли кто-то наверняка, что Айслинг что-то выиграл, пожертвовав собой, или это лишь предположение, основанное на том, что для других мужчин, которых забрала Фэйри и вернула к нам в ту же ночь, этот факт имел место быть.

— Я уже видела Айслинга без рубашки, и это никак не повлияло на меня.

Обе женщины переглянулись друг с другом, а затем Догмаэла призналась:

— Я не рискнула бы взглянуть ни на одну неприкрытую часть его тела.

— Хафвин рассказала нам, что случилось, когда он показал свое лицо Мелангелле.

Я опустила взгляд на сухую траву.

— Я была там и все помню.

— Мелангелла вырвала себе глаза, чтобы больше не смотреть на него, — напомнила Догмаэла.

— Я была там, — прошипела я ей.

Она припала на одно колено, склонив голову.

— Прошу простить меня, принцесса Мередит, я не хотела оскорбить вас.

— Встань, Догмаэла, не хочу, чтобы вы так унижались.

— Принц Кел как раз этого, и даже больше, от нас и ожидал, поэтому простите нас, если мы до сих пор возвращаемся к старым привычкам, — сказала Сараид.

— Я прощаю вас, но, Догмаэла, пожалуйста, встань.

— Я разозлила вас, — проговорила она со склоненной головой.

— Я сожалею о том, что случилось с Мелангеллой. В тот момент я не понимала, о чем просила, сказав Айслингу применить к ней свою силу, лидер должен знать, что за оружие в его руках, прежде чем использовать его.

Сараид с Догмаэлой посмотрели на меня, последняя так и не встала с колен. Они обменялись очередным взглядом, и Сараид заговорила:

— Мелангелла собиралась убить Галена в ту ночь. Вы имели право сделать все необходимое, чтобы выяснить о плане расправы с вами и вашими консортами.

— Вы не сделали ничего плохого, — добавила Догмаэла. — Я просто не желаю случайно разделить судьбу Мелангеллы.

— Не хотела бы я обращать красоту Айслинга против кого-то еще раз.

— Почему нет? — спросила Догмаэла.

— Потому что в Мелангелле он пробудил вовсе не похоть, это была любовь, как будто ее заставили по-настоящему полюбить его, даже несмотря на взаимную ненависть, — я обхватила себя руками крепче в поисках поддержки.

— Вы чувствуете вину, — проговорила Сараид, и голос ее был полон благоговения.

— Это чудовищный поступок, отчего же мне не ощущать вину?

Они снова переглянулись.

— Прекратите, — велела я.

— Что прекратить? — хором поинтересовались они.