Трепет света

— Это похоже на зной в пустыне, воздух дрожит, пока ты не начинаешь думать, что видишь то, чего и нет на самом деле.

Я втянула Шолто на шаг глубже в комнату за наши связанные руки. Судя по взгляду Бреннана, Шолто должно быть просто появился из ниоткуда: в одного мгновенье это был лишь дрожащий воздух, а в следующее — он предстал в своей полной форме, крепкий и очень реальный.

— Какого черта! — воскликнул Бреннан. Он был встревожен настолько, что кошка отшатнулась от него, зашипев, как будто он ненароком ушиб ее ногой.

— Прости, Клео, ты в порядке?

Бреннан потянулся к кошке рукой, которой до этого сжимал амулет на шее, хотя «амулет» не совсем подходящее слово. Это был длинный, темный осколок, вокруг верхушки которого был обернут кожаный шнурок, и осколок висел, острием указывая на маленькую впадинку у основания его шеи. Судя по цвету, моя кровь все еще могла быть на нем. Этот осколок был частью шрапнели, используемой в бомбе. Каждый поразивший меня осколок был окроплен моей кровью в ту ночь, когда я исцеляла людей, и все исцелившиеся солдаты собрали эти осколки, сохранив их как своего рода талисман. Полагаю, изначально это было суеверием, обещавшим им жизнь, но впоследствии стало чем-то большим. Эти осколки стали их крестами, их святыми предметами, дающими прямую связь с божеством. И каким-то образом этим божеством была я. Через эти кусочки металла до меня доходили их молитвы, если их нужда была достаточно отчаянной, но сейчас мы были не на поле боя в пустыне.

Я посмотрела на оружие, что он до сих пор сжимал в руке, пока пытался подманить кошку ближе, припомнила, как он говорил о ком-то, кто присмотрит за животным, и поняла, что эта комната и была полем битвы.

— Ты взывал ко мне, Бреннан, — сказала я.

Он оставил попытки приманить кошку и покачал головой.

— На этот раз я не призывал тебя кровью, металлом и магией, Мередит. Я не ранен.

Он вскинул руки, словно демонстрируя, что он цел и здоров.

— Не всякая рана кровоточит, — заметил Шолто.

Бреннан взглянул на него.

— Я видел тебя, когда приезжал к Мередит в Лос-Анджелес, но не видел на тебе корону, ни на одном из вас, — он хотел было взмахнуть той рукой, в которой держал пистолет, но остановился на середине движения и указал свободной рукой. — Это что вообще такое?

— О чем ты думал пару минут назад? — спросила я.

Он покачал головой.

— Не важно.

— Бреннан, ты сжимал в руке осколок на своей шее и молился. Молился о чем-то достаточно важном, чтобы призвать меня сюда вместе с Королем Шолто. Что это было?

Он снова покачал головой.

— Нет.

— Бреннан, ты молился Богине, и я здесь. Расскажи мне.

Он снова взглянул на нас.

— Почему ваши руки связаны?

— Так Фэйри и Богиня обручили нас, — ответила я.

— Что ты имеешь в виду? Обручили?

— Это означает, что мы женаты, правда без официальных документов.

— Богиня лично обвенчала нас, — сказал Шолто. — Именно так когда-то и проходили все свадьбы между королями и королевами.

Я улыбнулась ему и привстала на цыпочки, предлагая поцелуй.

— О боже, — едва ли не всхлипнул Бреннан.

Я обернулась к нему.

— Что? Что такое? Чего ты так страстно желаешь, что чуть не застрелился?

Бреннан посмотрел на оружие в своей руке, как будто почти забыл о нем.

— Какая патетика.

— Ты призвал нас сюда из Лос-Анджелеса… По крайней мере причину сообщи, — сказала я.

Он кивнул, как будто это для него имело смысл.

— Ладно, ладно, это честно.

Он сжал пистолет обеими руками не так, как будто собирался воспользоваться им, а скорее так, как будто тот дарил ему чувство успокоения. Бреннан заговорил, не глядя на нас:

— Джен встречается с кем-то, и все серьезно. У него есть деньги, милый домик, хорошая работа, черт, даже бывшая жена только хорошо отзывается о нем. У них маленькая девчушка, и они похоже совместно заботятся о ней, не устраивая уродливых сцен, как делает большинство. Джен достойна такого хорошего человека. Того, кто способен дать ей все, чего не могу я. Того, кто не безумен. Того, кто не просыпается в холодном поту, хватаясь за ствол.

Бреннан взглянул на нас, и на лице его отразилась такая душевная мука.

— Я же могу случайно ранить ее. Меня терзают воспоминания, кошмары. Что если я сорвусь во время одного из них? Я не вынесу, если обижу ее. Я лучше умру, чем пойду на такой риск.

Шолто шагнул к нему, потянув меня за собой.

— Так ты решил покончить с собой вместо того, чтобы признаться этой женщине в любви?

Бреннан казался удивленным, глаза широко раскрыты, а затем он ответил:

— Нет, она знает, что я люблю ее. Я говорил ей, как и то, что я ей не подхожу. Да прямо сейчас я вообще никому не подхожу, не в таком состоянии.

— Ты нашел консультанта, о котором мы говорили, когда ты приезжал к нам? — спросила я.

— В Управлении по делам ветеранов есть списки ожидающих, а я не могу себе этого позволить. Ферма загибается. Отец, должно быть, в гробу переворачивается от того, что Джош забросил это место.

— Кто такой Джош? — спросила я.