Трепет света

Один из малышей зашевелился в своей кроватке, издав тихий звук, похожий на мяуканье котенка или на тихое чирикание птички. Мы с Китто напряглись в ожидании перерастет ли этот звук в плач, и проснуться ли дети, но шорох утих, и комната наполнилась благой сонливостью, какая может передаться от детей, так что приходиться побороться за свое бодрствование рядом с ними, как и с дремлющими на диване собаками.

И словно я призвала их своими мыслями, за дверью раздалось фырканье и тихий голос одного из охранников:

— Нет, песики, вы разбудите детей, шныряя вокруг.

Я посмотрела на дверь и увидела размытые очертания одной большой собаки и одной маленькой, их глаза блестели от света так, как не бывает у обычных собак, но эти псы были фейри, и они много чего делали, на что не способны обычные собаки.

— Все в порядке, впусти их, — тихо велела я.

— Как пожелаете, миледи.

Дверь отворилась, и собачья волна хлынула внутрь. Их было так много, что от виляющих хвостов исходил звук, похожий на ветер или тихое похлопывание. Никогда не видела так много собак в настолько тихой комнате, что был слышен звук их виляющих хвостов. Это заставило меня улыбнуться.

Два моих грейхаунда, Манго и Мини, тесно прижались, их мышцы словно шелком были покрыты, стайка терьеров и мелких декоративных собачек, которые всегда слонялись где-то по дому и округе, сейчас кружили у наших ног. Собаки поменьше начали скулить, а один из терьеров гавкнул в полную силу.

— Тихо, — велела я.

— Вы разбудите детей, — добавил Китто.

Дверь распахнулась шире, впуская еще двух собак. Большие с черной шкурой, похожие на ротвейлеров, но это были не они, а адские гончие, черная, грубая и дикая магия Фэйри во плоти. Большинство собак изначально были как они, словно черные заменители, обращающиеся в собак другого рода при необходимости, хотя по словам Дойла, если они пробудут в такой форме достаточно долго, то могут навсегда остаться адскими гончими. На самом деле они не имели никакого отношения к преисподней, а всецело к дикой магии, могущественные стражи и охотники на тех, кто предал или угрожал Фэйри. Если за вами гонится стая гончих, считайте, что вас преследуют демоны. Отцом Дойла был пука, фейри-оборотень, а его мать была адской гончей, поэтому он мог перекидываться в форму очень похожую на эту пару, только что вошедшею в детскую. Другие собаки притихли и уступили место, когда эти двое прошествовали ко мне и Китто, со мной остались только Манго и Минни, они склонились, но продолжали касаться меня сзади. Они признали доминантами двух более крупных собак, но не уступили свои места возле меня, в собачьей политике была очень тонкая грань, но до сих пор им удавалось обойтись без драк. Я не тешила себя иллюзиями на счет того, кто победит в драке между моими двумя поджарыми гончими и более массивными сторожевыми псами. Мы с Китто коснулись больших черных голов.

— Большие ребята, — ласково сказал Китто.

А затем еще больший пес протолкнулся через дверь, и адские гончие уступили ему дорогу так же, как остальные делали перед ними.

— Нет, — прошептала я, — вот это большой парень.

Спайк был одной из самых больших собак, которых я когда-либо видела. Он почти смотрел мне прямо в глаза, просто стоя рядом, ростом с современного ирландского волкодава и с такой же шерстью, но при этом был шире и крепче. Он был сложен как те собаки, которые, по словам римлян, могли сбить лошадей, запряженных в колесницы, а затем, если их хозяева не отзовут их, убить и колесничего. Они были настолько свирепы, что за них платили откуп. Самых больших собак выставляли против львов на арене, и они достаточно часто побеждали, чтобы это превратилось в неплохой вид спорта.

Вошел в комнату Спайк с той манерой держаться, которая вообще не была присуща гончим; они как правило неуверенные и нервные, он же держался как немецкая овчарка, а оценивал обстановку как доберман. Он был сторожевым псом до каждой подушечки пальца своих огромных лап. При хорошем освещении на его шкуре было заметно удивительное сочетание разноцветных полосок. А вот его короткошерстный «брат» был похож на светлого тигра, отчего мы его так и назвали, так они и стали Тигром и Спайком.

— О да, — согласился Китто, — это правда.

Огромный пеc подошел ко мне, я положила обе руки на его большую голову и почесала его. Он открыл пасть в улыбке, вывалив язык, счастливый от того, что его приласкали так же, как и самого маленького терьера. Я прижалась лбом к его грубому теплому меху и прошептала:

— Ты нас слышал, Спайк?

Он засопел, словно говоря «да», а может просто принюхиваясь к моему запаху.