Трепет

– Сражаться! – прошептал Литус.

– Чтобы решить, как сражаться, с кем сражаться и где сражаться, – проговорил Син, забираясь по одной из улочек, что начали карабкаться вверх по горному склону. – Смотри-ка, война у порога, а за порогом все почищено, лед сколот, а где не сколот – посыпан песком. Самый чистый город – Хонор. Самый людный и самый чистый. Разве только Ардуус чище его.

– Радует одно, что в Хоноре не видно инквизиции, – заметил Литус. – А чистые улицы Ардууса залиты кровью невинных.

– Да, зрелище не из приятных, – согласился Син. – Ты не расстраивайся, Литус. Мы найдем его.

– Кого? – не понял Литус. – Аменса? Или есть еще какой-то угодник?

– Угодников немало, – усмехнулся Син. – Но я сейчас говорю не об Аменсе и не об угодниках. О Роре. Ведь ты из-за него бесишься? Мы найдем и сумеем убить его. И его заклинание поможет нам. Нужно только разыскать какого-нибудь мудреца.

– А ты разве не мудрец? – не понял Литус. – Ты прожил долгую жизнь, не единожды стоял на пороге смерти. Помог множеству людей. Суешь свой нос во все дела. И до сих пор не нашел мудреца? Разве есть хоть что-то, чего ты не знаешь?

– Многое, – ответил, остановившись, Син. – Кто я такой сам, почему мне отпущено столько жизни, если я не акс, не мурс, не демон и не кто-то еще? Кто был владельцем Змеиной башни на берегу озера Аббуту? В чем его замысел? Чего хотят мастера магических орденов? Кто еще помечен камнями Митуту и в чем замысел их повелителя? Куда пропал седьмой камень? Кто станет Лучезарным? Кто хранит огненный шнур, на котором висели камни Митуту? Почему мне ни разу не удалось встретиться с ардуусским магом Софусом, какие тайны он хранит? Как найти и убить Рора и кто он? Почему твоя мать погибла, а ты остался жив? Этого хватит?

– Отец мне рассказал кое-что о том, как это произошло, – прошептал Литус. – Правда, когда я был в Бараггале, я видел… дух своей матери. Говорил с ней. Конечно, если это не было мороком. Она тоже кое-что сказала мне.

– Еще один вопрос, – усмехнулся Син. – Кто он такой, твой отец?

– Флавус Белуа! – отчеканил Литус. – Король Эбаббара.

– Пожалуй, и это тоже, – кивнул Син. – Но я не слышу в твоем голосе уверенности. Ты ведь знаешь еще что-то? Кстати, у тебя на пальце перстень. Береги его. Я знаю, что это за камень.

– Но ведь это… – нахмурился Литус.

– Работа Рора, – кивнул Син. – У него разные инструменты. Когда один приходит в негодность, он берет другой. Перстень и твой рисунок – уже много для того, чтобы достать его.

– Почему мы остановились? – спросила Ава.

– А мы пришли, – развел руками Син и показал на старого дедка, что сидел у обшарпанных ворот, ведущих во двор одного из домиков под самыми скалами. – Вот и Аменс нас дожидается.

…Когда лошади были пристроены, дети вымыты и накормлены, а вслед за детьми нашли возможность заняться собой и Лава с Авой, благо Аменс не только натопил печь в сохраненном, как он сказал, за бешеные деньги домике на окраине Хонора, но и нагрел воды и отгородил часть большой и единственной комнаты занавеской, Син принялся колдовать над столом. Он и Литус приводили себя в порядок на улице и теперь могли не только похвастаться, но и поделиться морозной свежестью. Когда женщины наконец выбрались к столу, они, а точнее, одна Ава, с некоторым смущением поняли, что тот уже накрыт и им осталось только занять почетные места. Арма и Гладиос уплетали за обе щеки свежую выпечку, запивая ее медовым напитком и закусывая волокнистым сыром, Син ждал, когда дети уснут, а Лава не могла отвести взгляда от лица Авенса, который оказался вовсе не дедком, а вполне себе сорокалетним мужчиной, вся странность которого заключалась, на первый взгляд, в том, что он то и дело улыбался и жмурился так, словно пытался что-то стряхнуть с собственных ресниц.

– Расслабленным был наш дорогой Аменс, – объяснил эту странность Син, когда наевшиеся Ава и Гладиос, прижимая к груди выданные им кинжалы, упали на разложенные вдоль стены тюфяки. – Случается такое. Рождается ребенок, словно груда косточек. Обычно умирает. Тем более когда семья бедная.

– Или когда ее вообще нет… – усмехнулся Аменс.

– Да, – кивнул Син. – Лет сорок назад белый мор накрыл один городок между Туршей и Тиром. Или и в самом деле как-то зараза выбралась, или какой-то могилец решил порезвиться. Ну, развоплотить его не удалось, убрался он сам, но две улицы вымерли полностью. Вот и остался Аменс один. Мальчонка лет десяти.

– Урод, – хихикнул Аменс. – Совершеннейший урод. К тому же еще и сумасшедший. Калека! И на тело, и на голову!

– И собрался он уже мирно отойти к престолу Энки, – улыбнулся Син, – как на этой улице объявился, кто бы вы подумали?

– Он! – ткнул пальцем в сторону Сина Аменс.

– Я, – кивнул Син. – Услышал хрип умирающего и, в силу собственной жестокости, откачал его. Закинул за спину и понес.

– В мешок он меня посадил, – закатился в тихом хохоте Аменс.

– Да, – кивнул Син. – Но у парня, как оказалось, имелась совесть. И то сказать, не на телеге ехал, на моей спине. Стала эта самая совесть его мучить, вот он и попытался ходить. И постепенно научился. Как видите.