Трещина во времени

– Боюсь, – вяло отвечала Мэг. – Но это не важно, – она обратилась к отцу и Кельвину: – Я знаю, что это наша последняя надежда. Вы же понимаете, они никогда не отправили бы меня одну, если бы…

– А как мы поймем, что она не в сговоре с Предметом? – требовательно спросил мистер Мурри.

– Ну, папа!

– Нет, Мэг, – сказала миссис Что-такое, – я не обижаюсь на твоего папу за то, что он напуган, расстроен и недоверчив. И я не могу отрицать, что мы собираемся подвергнуть тебя величайшей опасности. Даже наоборот, я подчеркиваю эту опасность! И я знаю, что она может оказаться смертельной. Но я не верю в это. И Золотая Середина тоже в это не верит.

– А она не могла заглянуть в будущее? – заинтересовался Кельвин.

– О, только не в будущее, – миссис Что-такое явно удивил этот вопрос. – Если бы мы знали, что с нами будет, то очень скоро уподобились бы тем людям, что на Камазоце, которые лишены собственной жизни, у которых все давно спланировано и решено за них. Ну как тебе это объяснить? А, знаю. В вашем языке имеется форма поэзии под названием сонеты.

– Да, да, – нетерпеливо выпалил Кельвин. – И при чем тут Золотая Середина?

– Будь так любезен, дослушай меня до конца, – голос миссис Что-такое окатил Кельвина холодом, и он с удивлением отметил, что нетерпеливо притопывает ногой. – Это очень строгая форма поэзии, не так ли?

– Да.

– Каждый сонет состоит из четырнадцати строк, написанных ямбом. Это очень строгий стихотворный размер, верно?

– Да, – кивнул Кельвин.

– И каждая строка должна заканчиваться ударным слогом. А если поэт не выполняет эти условия, то у него получается что-то другое, а не сонет?

– Верно.

– Но в рамках этих правил поэт наделен полным правом писать все, что душе угодно?

– Да, – снова кивнул Кельвин.

– Вот так-то!

– Что так-то? – удивился Кельвин.

– Ох, мальчик, не делай вид, что ты глупее, чем есть! – фыркнула миссис Что-такое. – Ты отлично понимаешь, к чему я веду!

– Вы хотите сказать, что наши жизни подобны сонетам? Строгая форма, но свобода для содержания?

– Да, – кивнула миссис Что-такое, – вам задана только форма, но вы сами должны наполнить ее содержанием. И только у тебя есть право выбирать для него слова.

– Ох, пожалуйста! – взмолилась Мэг. – Пожалуйста! Я уже хочу поскорее туда отправиться и положить этому конец! А пока вы теряете время, я снова могу испугаться!

– Она права, – подтвердила миссис Которая. – Нам пора.

– Можешь попрощаться, – это предложение миссис Что-такое прозвучало скорее как приказ.

Мэг изобразила неуклюжий реверанс в сторону мохнатых созданий.

– Благодарю всех вас! Большое спасибо! Я знаю, что вы спасли мне жизнь, – она не произнесла этого вслух, но не могла не подумать: спасли ради чего? Чтобы снова отдать Предмету?

Однако она с искренним чувством обняла тетушку Зверь и спрятала лицо в мягкой, благоуханной шерсти:

– Спасибо! Я тебя люблю!

– И я тебя, малышка, – щупальца ласково прикоснулись к ее лицу.

Кельвин подошел, взял ее за руку, а потом привлек к себе, грубо обнял и поцеловал. Не говоря ни слова, он поспешил отвернуться и так и не заметил, каким восторгом вспыхнули глаза Мэг. А она обратилась к отцу:

– Прости, папа!

– За что простить, Мэгапарсек? – папа нежно взял ее за руки и присел, всматриваясь в ее лицо подслеповатыми близорукими глазами.

Услышав свое детское прозвище, Мэг чуть не расплакалась.

– Я хотела, чтобы ты все сделал за меня. Я хотела, чтобы все решилось легко и просто… И я делала вид, будто ты виноват во всем… потому что испугалась и не хотела ничего делать сама!

– Но я действительно хотел сделать все за тебя! – возразил мистер Мурри. – Этого хочет любой нормальный родитель! – он с тревогой всматривался в блестящие от страха глаза. – Нет, Мэг, я не могу тебя отпустить. Я пойду туда сам!

– Нет, – никогда еще Мэг не слышала такого сурового голоса у миссис Что-такое. – Маленькая Мэгси. Не бойся быть испуганной. Мы постараемся тебя подбодрить. Это все, что мы можем для тебя сделать. Твоя мама…

– Мама никогда не отгораживала меня от остального мира, – возразила Мэг. – И она хотела бы, чтобы я это сделала. Вы сами знаете это. Скажите ей… – она чуть не расплакалась, но прокашлялась и добавила, отважно вздернув голову: – Нет. Ничего не надо. Я сама ей скажу!

– Молодец, девочка! Конечно, скажешь!

Теперь Мэг медленно двигалась в обход стола к тем двум колоннам, между которых стояла миссис Что-такое.

– Вы тоже с нами?

– Нет. Только миссис Которая.

– Это Темное Нечто, – как ни старалась Мэг, ее голос все же дрогнул от страха. – Когда папа взял меня в тессер, оно чуть не захватило меня!

– Твой папа – полный профан в тессеринге, – заявила миссис Что-такое, – но он хороший человек и достоин быть ученым. На данный момент он все еще воспринимает тессеринг как поездку на машине. Но мы не позволим Темному Нечто захватить тебя. Я так не думаю.

Не очень-то радостное заявление.

В памяти у Мэг промелькнуло видение, от которого вся вера в успех снова растаяла.

– А если мне все-таки не удастся отнять Чарльза Уоллеса у Предмета…