Трещина во времени

Теперь она поравнялась с первыми домами в центре города. В каждом здании светилась вертикальная линия огней, но это был рассеянный мутный свет, совсем не похожий на тот, которым освещались на Земле лифтовые шахты или лестницы. И ни в одном доме не встретилось отдельного ярко освещенного окна, за которым кто-то засиделся допоздна за работой или уборщица в ночную смену наводила порядок в офисе. Из каждого здания вышло по одному человеку. Наверное, это были сторожа, и каждый из них мерно расхаживал перед фасадом своего здания. Так, словно они ее и не видели. По крайней мере, они никак не отреагировали на ее приближение, и Мэг просто прошла мимо.

«Что же есть у меня такое, чего нет у Предмета? — вдруг подумала она. — Что у меня может быть?»

Теперь она подходила к самому высокому офисному зданию. И снова вертикальные линии огней. Сами стены слабо светились, отбрасывая мертвый свет на мостовую. Перед нею высился ЦЕНТРАЛЬНЫЙ Мыслительный Центр. Сидит ли там по-прежнему человек с красными глазами? Или ему все же разрешается ночью спать? Однако Мэг не собиралась идти к нему, хотя человек с красными глазами и правда сошел бы за старого добряка, каким пытался отрекомендоваться, по сравнению с Предметом. Однако от него не будет теперь никакого проку в поисках Чарльза Уоллеса. Мэг следовало отправиться прямо к Предмету.

Предмет отвык от сопротивления, объяснял папа свою способность не поддаваться ему и то, что Мэг с Кельвином сумели сохранить рассудок. И тогда папа ее спас. А теперь спасать ее будет некому. Она должна спастись сама. Она должна сама сопротивляться его гипнозу. Не этого ли лишен Предмет? Вряд ли, сопротивляться он наверняка умеет. Предмет просто отвык, когда сопротивляются другие люди.

Громадный прямоугольник ЦЕНТРАЛЬНОГО Мыслительного Центра перекрывал конец улицы. Девочка повернула, чтобы обойти его, и тут ее ноги отказались идти.

Она вплотную приблизилась к логову Предмета.

Она идет спасать Чарльза Уоллеса. Только это имеет значение. И только об этом она должна думать. Жаль, что ее покинуло то безразличие, которое она испытала вначале. А вдруг Предмет держит его где-то в другом месте? Вдруг она не найдет его в том зале?

Но в любом случае сперва надо проверить. Больше ей неоткуда начинать поиски.

Медленно, на непослушных ногах Мэг миновала высокие бронзовые двери, высокие фронтоны ЦЕНТРАЛЬНОГО Мыслительного Центра, и вот перед ней предстал странный, пульсирующий мертвым сиянием купол над Предметом.

Папа сказал, что это нормально, когда боишься. Он сказал идти вперед и бояться. И миссис Кто сказала… Мэг так и не поняла, что она сказала, но, скорее всего, это означало, что Мэг не должна злиться на себя такую, какая она есть, со всеми слабостями. И миссис Что-такое сказала, чтобы Мэг помнила, что она ее любит. Вот о чем ей следует думать. Не о том, как ей страшно. Или о том, как перехитрить Предмет. Миссис Что-такое любит ее. А это немало, когда тебя любит такая личность, как миссис Что-такое!

Вот она и пришла.

Как бы медленно ни переступали ее ноги, в итоге она все же оказалась здесь.

Прямо перед ней стояло круглое здание с куполом, и его лиловое свечение сводило Мэг с ума. Снова она ощутила, как этот свет, ни теплый, ни холодный, вбирает ее, притягивая к Предмету.

Рывок — и ее увлекло внутрь.

Мэг словно ударили под ложечку. Она охнула от боли и стала задыхаться, борясь за свое собственное дыхание, вырываясь из-под ритма, навязанного Предметом. Этот тяжелый, властный ритм пронизывал ее тело, подавляя движение легких, толчки сердца.

Но он пока не завладел самой Мэг. Этого ему пока не удалось.

Мэг заморгала как можно чаще невпопад с гипнотическим ритмом и, когда алая пелена перед глазами поредела, смогла осмотреться.

Вот он, перед ней. Этот мозг, этот Предмет, лежит на своем помосте, сокращается и колышется, тошнотворный в своей наготе. Чарльз Уоллес скорчился возле Предмета, его глаза все еще медленно вращались, и челюсть безвольно висела. Таким видела его Мэг в последний раз: медленный тик дергал кожу на лбу у малыша в такт ритму Предмета.

И от этого зрелища у Мэг захватило дух: она осознала, что видит наконец его, их Чарльза Уоллеса, который вовсе не был Чарльзом. Где же теперь Чарльз Уоллес, ее настоящий любимый Чарльз Уоллес?

Что есть такое у нее, чего нет у Предмета?

— Ты не имеешь ничего, чего нет у Предмета, — холодно ответил Чарльз Уоллес. — Как мило с твоей стороны вернуться, дражайшая сестрица. Мы не сомневались, что миссис Что-такое пришлет тебя сюда. Ты ведь знала, что она наш друг.

На какой-то жуткий миг Мэг едва не поверила его словам и тут же почувствовала, как Предмет проникает в ее мозг.

— Нет! — выкрикнула она во всю силу легких. — Нет! Ты врешь!

И на секунду ей снова удалось вырваться из-под гнета Предмета.

Значит, пока она злится, Предмету не удается ее подавить!

Не этого ли не хватает Предмету?

— Ерунда, — тут же возразил Чарльз Уоллес, — у тебя нет ничего такого, чем не обладал бы Предмет.