Трещинка

Было тихо. Только из приоткрытого окна дачи сочинителя раздавался болезненно – слабый голос хозяина. Олег достал вату и лезвие и стал аккуратно собирать с кустиков млечный сок. Молочко брызгало из свежее – срезанных головок точно кровь живого существа и густо пахло. «Это благодаря полнолунию», – подумал Бойцов, испытывая радостный холодок в груди. – «Луна вытягивает из корешков все соки и бросает в головы… Мда, знали бы вы, господин сочинитель, какого дракона я сейчас обезглавливаю, – криво усмехнулся Олег, потихоньку пропитывая ватку опиумом. – Наверное, не обратились бы ко мне за помощью. А, впрочем, не бывает грехов непростительных. Бывают только нераскаянные. А я покаюсь, – убаюкивал свою совесть Бойцов. – Завтра или послезавтра пойду на исповедь».

Зашумел ветерок, и до Олега донеслась речь сказочника, который, очевидно. Разговаривал с китаянкой. Прислушавшись, Бойцов отчетливо различил следующие фразы, показавшиеся ему каким-то мефистофелевским плачем по Растяпину.

– Да, моя милая Госпожа, – печально говорил сочинитель. – Измельчали нынче люди, измельчал и бес. Сериальным и пошлым стал тот, кто некогда побуждал людей на безумные поступки. Все сузилось в человеке до величины звонкой монеты. Теперь юноши идут покорять возлюбленных не с помощью благородного рыцарства, а с помощью денег. Росинант давно уступил место кадилаку, а шпагу и меч легко заменил бумажник. Всё, всё измельчало в людях, даже страсть. Только страсть к деньгам выросла до величайших размеров и отравила все остальные страсти. Хорошую дорогу люди выстелили для злого гения. Когда он восстанет, они сами побегут за ним в ад, потому как не останется на земле ни одного своенравного, который не побоялся бы пойти против толпы. Да, моя китайская красавица, толпа безлика и страшна. Сколько истинных талантов были затоптаны ее башмаками. Толпа боится и ненавидит гения и делает все для того, чтобы обратить его в человека толпы. Как только гений смирится с этим, он становится одним из многих, но перестает быть самим собой. У своенравных один путь – отдать жизнь за право остаться индивидуальностью.

– Но больше всего печалюсь я о провинции, – продолжал сочинитель грустным голосом. – Бедный мой Растяпин! В кого превратился ты за последние несколько лет? Ты обратил взор на столицу и потерял целомудрие провинции. Ты захотел стать зажиточным городом, а стал бездушным тельцом на заклание. Ты решил устроить новый торговый порядок, чтобы не осрамиться перед Колосом Родосским – Нижним Новгородом, а потерял уклад, которым держался твой православный люд веками. Евангелие ты заменил торговыми отношениями, и даже церковь украсила себя ценниками и ярлыками. Ты не боишься Бога, бедный Растяпин, побойся хоть дьявола…

Больше Олег ничего не услышал из «плача Мефистофеля по Растяпину», так как в домике Кулугура раздался сильный старческий кашель, затем зажегся свет, и Бойцов спешно покинул место «сражения с драконом».

В лесу возле болот он нашел освещенную лунным светом мшистую поляну, запалил там таблетку сухого спирта, приготовил опиумный раствор, укололся и вскоре погрузился в наркотический сон. Бог Морфей принял Олега ласково, как своего старого знакомого, уютно расположился в каждой клеточке уставшего тела и стал плести замысловатую паутинку сна. Бойцову привиделось, будто Господь принял его покаянную молитву и превратил в воина из эпохи римского владычества над Иудеей. Что поначалу он, подобно Савлу, гнал безропотных христиан, понуждая их поклониться Цезарю, публично казнил их, но однажды получил знак откровения и сам вскоре принял мученическую кончину. Ангел Света трижды являлся Бойцову во сне, и все три раза обликом своим он походил на сказочника. Все три раза тот ему что-то говорил, и Олег никак не мог разобрать что, а под конец услышал от него мольбу о помощи. Это от ангела-то света! Иными словами бог Морфей плел и плел паутинку сна, а впоследствии оказалось, что в центре этой паутинки уже сидит в ожидании новой аппетитной жертвы огромный мохнатый паук.

Мягкий и нежный, как женщина, рассвет ласково пробудил Бойцова, лизнув его густым туманом по колючей щеке. Узкие, точно иглы, зрачки его стальных глаз хранили остатки наркотического опьянения. Выспавшийся на свежем воздухе боксер был бодр, хотя и выглядел из-за небритости и налипших на черную водолазку травинок несколько неряшливо. Заметив крохотного паучка на рукаве, который, очевидно, решил, что ночью изловил на болотах весьма крупного зверя и уже приготовился запеленать его в свою шелковую бечевку, Бойцов рассмеялся и осторожно перенес непутевого капельного хищника на траву. Потом поднялся и пошел в скит.