Трещины и гвозди

Роудс выдыхает, поджимая губы. Зачем это все? Обмен формальностями, танцы вокруг мнимых надежд, что Адрию ждет светлое прекрасное будущее. Ничего хорошего ее не ждет, но из «ничего хорошего» она постарается слепить что-то сносное. Как дурацкую неловкую ситуацию с Лайлом она обратила в свою маленькую победу.

– Да, мисс Лиам, – неохотно кивает Адрия и проходит мимо учительницы дальше по коридору. – Надеюсь.

Мисс Лиам смотрит ей вслед и едва заметно качает головой в немом неодобрении, прижимая к себе папку с бумагами. Неужели она действительно думает, что Адрия, со всеми прогулами, низкими баллами и демонстративным отрицанием, может претендовать на лучший университет штата? Абсурд.

Адрия скорее уходит из поля зрения, не забывая изредка прихрамывать на больную ногу и ощущая, как взгляд учительницы сопровождает ее до самого угла. Почему-то мисс Лиам единственная в этой школе, кому не все равно, кто глупо и наивно верит в нечто большее, но этот факт отзывается в Роудс лишь негодованием.

За то время, пока Адрия задерживается у кабинета математики, школа уже окончательно пустеет – даже во время уроков безлюдная тишина не ощущается в этих стенах так отчетливо. Вместе с учениками пропадают и учителя, даже мисс Лиам, выхватив по пути еще пару нерадивых подопечных, наверняка уезжает вместе с ними. Петляя по безмолвным коридорам, Адрия направляется к выходу и наслаждается внезапной тишиной, пока сзади ее не нагоняют тяжелые шаги. Роудс оборачивается, ожидая увидеть нерасторопного старшеклассника, который не успевает на автобус, но вместо этого встречается со свирепым взглядом Лайла. От его гневного вида внутри вновь оживает искрящееся удовольствие. Послевкусие победы. Но Мартин не разделяет ее радости, – приблизившись, он ловко хватает Роудс за руку и увлекает прочь из коридора в пустующий кабинет.

Адрия даже не сопротивляется, следуя за ним в ожидании следующего выпада, но все же демонстративно вырывает свое запястье из крепкой хватки. Уходя в глубь кабинета, она оборачивается и складывает руки на груди, с ухмылкой ожидая продолжения. Еще несколько минут назад она хотела сбежать прочь, но теперь находит побегу куда более приятную альтернативу, – если не унизить Лайла сильнее, то хотя бы посмаковать свой успех.

Он звереет, преследуя ее меж рядами парт, стремительно сокращает расстояние и застывает в метре.

Пару секунд они молчат, препарируя друг друга взглядом, но потом властные интонации прорываются сквозь бархат его голоса:

– Что ты о себе возомнила, Роудс?

Адрия молчит, на доли секунд демонстрируя оскал.

Слова будто катаются на языке тяжелыми металлическими шариками, и Адри доставляет удовольствие это ощущение. Она наклоняется вперед, с вызовом глядя Лайлу в глаза:

– Все-таки ранимое мужское достоинство задето?

Мартин приходит в ярость и, сжимая кулаки, делает рывок вперед, но вовремя осекается. Он не ударит ее. Даже Адам Роудс не пал так низко. Мартин Лайл способен выглядеть угрожающе, но Адрия уже знает, что пробила в нем брешь, и теперь сквозь эту брешь может рассмотреть его слабые места.

Мартин Лайл ведом.

Мартин Лайл боится осуждения.

Мартин Лайл трясется за свой авторитет.

Адрия наслаждается его реакциями так же, как вчера наслаждался Адам Роудс, перебирая по косточкам ее собственные слабости. Она кивает на дверь, встряхнув волосами:

– У тебя экскурсия для перспективных мальчиков. Опаздываешь.

– Плевать, – рычит Лайл, глядя на нее, и хмурится.

Яростные огоньки пляшут в темноте его зрачков. Опаленный пламенем, Мартин Лайл кипит, и на этот раз, в отличие от их первой стычки, это доставляет Адрии удовольствие. По сравнению со вчерашним днем он больше не такой уверенный, надменный, выверенный в своих сверкающих издевках.

И Роудс подливает бензина:

– Думаешь, после такого не сможешь быть приличным человеком?

Мартин делает еще один тяжелый шаг вперед, нависая над ней тенью, угрозой, которая звенит в воздухе, опаляет жаром, но только сильнее раззадоривает Роудс.

Без страха в глазах, Адри задирает подбородок выше. Лайл скрипит зубами, все еще сжимая кулаки до белеющих костяшек.

– Уже ощущаешь себя испорченным? – Усмешка вновь искажает линию девичьих губ. – Ты ведь уже, да…

Она не успевает договорить. Мартин Лайл налетает на нее мрачной тучей и накрывает глумливую издевку Адрии безжалостным поцелуем, рывком подтягивая худощавый упрямый силуэт к себе.

Роудс обжигается об это страстное желание, но не поддается, нет – разжигает его больше, больно кусая Лайла за губу, но все же отвечая гневной взаимностью. Яростно вгрызаясь друг в друга поцелуем, они обмениваются ядовитым презрением на кончике языка, токсичной озлобленностью на острие момента. Нервно сжимая ее тело, Мартин припирает Адрию к парте, и она ощущает, как чужие горячие пальцы проскальзывают под рубашку, касаются оголенного живота в районе татуировки, обхватывают талию.