Треск Цепей II: Белый Ворон

Мастер боли не скрывался. Стоял, опираясь плечом на ствол дерева и сжимал в кулаках собственный пояс. Морок прикрывал его от взглядов дозорных. Но слишком близко к лагерю он всё равно не подходил и людей не пускал, мало ли какой амулет может заваляться у разбивших лагерь горцев.

— Обойди их, пусть бездушные стерегут наших лучников. Основная работа ляжет на стрелков. Вожака нужно взять живым. Ты и займёшься.

Ирда склонил голову и поспешил выполнить приказ. Он уже успел изучить Мастера боли и понимал, что скоро начнётся… и оказался целиком прав.

В полночь в лесу поднялся ветер и разнёсся заунывный невнятный вой. Глухой и едва слышный, но вездесущий, он перепугал дозорных и поставил лагерь на уши. Люди просыпались в холодном поту и чувствовали на себе лапы кошмара, но не могли вспомнить что именно им снилось.

Подкинув в костры сушняка, они встали спинами к огню и всматривались во мрак, поселившийся среди деревьев. Каждый из них чувствовал, что пришла беда, но ни один бы не смог объяснить своих ощущений. Заунывный вой продолжал витать среди деревьев, и было непонятно принадлежит он ветру или дикому зверю.

— Стена щитов!

Повинуясь команде вожака, северяне сбились в кучу встав посреди лагеря между трёх костров. Ощетинились круглыми щитами превращая своё построение в крепкий панцирь. А ветер тем временем всё крепчал, носил снежную крупу, сёк по щекам и хлопал пламенем горящих костров.

— Помяните моё слово, это проклятый колдун со своей чернотой пожаловал…

— Заткнись Голан! — На ворчуна зашипел кто-то из его друзей — Если бы колдун мог нас убить, сделал бы это в деревне. Эрик с ним бился, он после этого едва на ногах стоял, я сам видел!

— Пупок у вашего колдуна развяжется. — добавил третий.

Горцы тихо переговаривались меж собой, травили небылицы и сбрасывали в разговорах напряжение. Кто-то бурчал, кто-то шутил. Эрик Бурый воспринимал их шепотки общим фоном и не приказывал замолчать. В «кругу» можно простоять много часов. Такое уже бывало. По колено в воде, на отмели, ожидая, когда туман спадёт, чтобы добраться до берега не рискуя нарваться на гарпун морского народа. Или как сейчас — предчувствуя появление напасти и ожидая рассвета по щиколотку в снегу. Утомительное занятие, но для ватаги дело привычное.

Болтать-болтали шёпотом, но смотреть в щели промеж стыков щитов не забывали, и строй не ломали. Мало кто из них понимал, что сама их сплочённость является неплохой защитой от вражеских чар. Слабое ментальное воздействие страхом, сломалось об рассудки опытных бойцов и не нашло дороги в их сердца.

Но беда была в том, что страх был лишь аурой, побочным эффектом творимого в лесу заклинания.

Вскоре разговаривать стало невозможно, сильный ветер стремительно оборачивался полноценной бурей. Скорость его возросла настолько, что костры начали раскатываться и разлетаться углями по снегу.

Северяне сбились ещё плотней, свели щиты, прижались друг к другу и именно этот момент Мастер боли выбрал для финальной атаки. Снег под ногами ватажников провалился на добрую половину метра, и несмотря на то, что строй не распался, сам по себе он уже не являлся хоть сколько-то значимой защитой.

Сам снег обернулся против северян…

Хладные руки снежных призраков, белыми пальцами хватали ватажников и пытались утянуть на глубину. Народ рубил эти тянущиеся снизу лапы, тыкал рукоятками топоров и булав в воющие лица и пихал их краями щитов. Ватага сражалась почти молча, но яростно. Казалось, что они оказались посреди бурлящего болота полного гниющих духов, вот только вокруг всё так же выл ветел и метался снег, превратившийся в живого врага.

В какой-то миг сцепки стали распадаться, те горцы что не смогли отбиться погрузились в ещё недавно плотный снег с головой и больше их никто не видел. Распавшийся строй дал воинам больше свободы, и они начали побеждать, постепенно выбираясь из области действия заклятья.

Эрик Бурый, практически сразу отбросил щит и без конца рубил своим рунным топором тянущиеся снизу лапы. В первые секунды боя его разум с отстранённым удивлением отметил, что из ран врага отлетают тёплые комья снега, брызжут в лицо и скатываются солёными каплями по губам…

Одна из костяных заколок в его волосах треснула и высвободив заговор, помогла северянину увидеть морок.

Вокруг Эрика снег был красным от крови. Его бойцы жестоко и молчаливо рубили друг друга посреди лагеря. Тут не было ни ветра, не снежных призраков, только они и чужая магия, застлавшая взор…

— Арррр! Хватит! Остановитесь!

На его глазах один из воинов с яростным рыком рубанул себя трижды по ноге и свалился чтобы погибнуть через секунду от молота своего соседа. Люди рубили воздух и друг друга. Но самым диким зрелищем было то, как они опускают оружие сами на себя.

Понимая, что уговоры не помогут он сшиб одного из своих ударом рукояти в подбородок. А второго ударил ногой в спину роняя на землю и не давая его мечу опуститься на товарища. Но на этом его «успехи» закончились.