Трест Д.Е. История гибели Европы

Он шел до рассвета, а когда показалось солнце, остановился, присел на пень, съел оказавшийся в кармане сухарь и снова взглянул в зеркальце: даже умирая, Енс Боот не мог избавиться от любопытства. Что же! — красное, обветренное лицо кокетливо улыбалось.

(Иногда даже опытные люди могут ошибиться: Енс Боот ночью, глядя в зеркало, забыл о зеленой, огромной луне, висевшей прямо над ним.) А в Кракове утро не принесло облегчения. Раздевшись, люди увидели, что их тела тоже белы и как будто посыпаны известкой.

Глаза болели и слезились. Першило во рту. С лица кожа начала слезать и висела лоскутами. В ужасе люди кидались к докторам, но ни один врач не мог определить болезни.

Только какой-то старенький фельдшер многозначительно бормотал:

— Восточная болезнь. Еще в писании сказано…

Но это философское замечание не являлось лекарством.

К вечеру кожа начала гореть, и припухшие лица сразу покраснели. Люди метались в жару. Гнойные глаза замыкались.

Люди слепли.

В кабачке «Приятная встреча» на полу лежал голый Чуг.

Он скинул рубаху, ему казалось, что она из железа и давит его гело. Багряный и распухший Чуг походил на тушу в мясной лавке. Он задыхался и, задыхаясь, еще шептал:

— Даешь… даешь… даешь Европу!..

Рядом с ним лежала ослепшая панна Ядвига. Ах, какими странностями отличалась покойная Европа! Девушка успела полюбить Чуга и теперь, умирая, еще пыталась поцеловать его гниющую кровяную руку.

— Вы прекрасны, пан Чуг!..

Воздуха не было. Подскочив в последний раз, Чуг прохрипел:

— Вот так пудра!..

И умер. Это было на рассвете. В течение одного дня 3 марта в Кракове от неизвестной болезни умерло двадцать восемь тысяч человек, из них семнадцать тысяч русских, а одиннадцать тысяч местных жителей. 4 марта число жертв почти удвоилось.

Российская армия не выступала в поход.

Париж ликовал. Клерикальная газета «Эхо до Пари» писала:

«Бог спас любимую дочь апостольской церкви — Францию».

Свободомыслящая «Эра нувелль» иначе освещала вопрос:

«Даже природа стала на охрану светоча культуры и родины Великой Революции».

Читатели обеих газет почувствовали возврат аппетита. Вновь открылись рестораны. Парижане танцевали модный танец «чой», привезенный из Боливии.

Енс Боот шел на север. Подойдя к Лодзи, он услышал страшный и, увы, знакомый ему запах падали. Он не вошел в город.

Он обходил предусмотрительно деревни и, видя издали человека, сворачивал в сторону. Он решительно не хотел этой странной пудры.

Все же ему пришлось еще раз увидеть мертвый город.

Узкие улицы Данцига были завалены трупами. От неизвестной болезни люди умирали мучительно, испытывая задыханье, и потому они выползали из душных комнат на улицу. Здоровых но было, уцелевшие убегали из города и бродили в лесах, скрываясь один от другого. Но некоторые, наиболее крепкие, еще боролись со смертью. Слепые, истекавшие гноем, они пол зали меж трупов и, томимые жаждой, высовывали изо ртов воспаленные синие языки, чтобы слизнуть с мостовой капли дождя.

В одном из портовых амбаров Енс Боот нашел лодочку. От толкнув ее веслом от берега, он еще раз вспомнил белое лицо Чуга под лампой кабачка «Приятная встреча» и воскликнул:

— Я ее возьму!..

Эпидемия неизвестной болезни быстро распространялась.

Очагами ее являлись Польша и Румыния. В течение двух меся цев эти страны опустели. Русская армия, победно вступившая в Европу, была уничтожена. Ее остатки бежали домой, разнося заразу.

В конце апреля отдельные случаи неизвестной болезни были отмечены в Казани и в Воронеже. Несмотря на энергичные меры, эпидемия вскоре приняла массовый характер, и уберечь от гибели Европейскую Россию, уже разоренную центрифугами «Дивуар Эксцельзиор» и обезлюдевшую после похода на Ев ропу, не удалось! Но с той же быстротой болезнь захватила и южные страны.

Чехословакия, Австрия, Венгрия, а также все балканские госу дарства погибли. Она проникла и в Константинополь. Джемаль- паша, приказавший стрелять в каждого, кто попытается пере плыть Босфорский пролив, спас этим Анатолию.

Седьмого июля в Женеве собралась конференция западно европейских государств для борьбы с угрозой эпидемии. Было решено установить кордой, который шел бы по линии Бремен — Кельн — Рейн (по западной окраине германской пустыни), да лее вдоль государственных границ Швейцарии и Италии. Вся кая возможность приближения к этой линии беглецов из охва ченных эпидемией стран была устранена заградительным огнем и волнами газов.

— Это стихийное бедствие. Но Европа все же будет спасе на, — сказал господин Феликс Брандево, подписывая протокол конференции.

Английский летчик Джон Бэль совершил отважную экспе дицию в зачумленные страны, разумеется, не снижаясь. С вы соты двух тысяч метров он снял фильм умирающей Вены.

Этот фильм пользовался громадным успехом. Глядя на шикар ный Ринг, заваленный трупами, любвеобильные парижанки плакали, а заплаканные лица пудрили модной пудрой «Ле- прэт».