"Трест": легенды и факты

Осенью 1922 г. Врангель назначил генерала А. Кутепова помощником главнокомандующего Русской армии, т. е. своим заместителем. Это было сделано несмотря на то, что Кутепов все явственнее “брал сторону” Николая Николаевича. Вероятно, таким образом Врангель хотел остановить этот “дрейф” и приблизить Кутепова к себе, но не получилось. Примешивались и личные мотивы. П. Шатилов говорил Врангелю, что Кутепов по отношению к нему имел “ревность”. Действительно, оба генерала были честолюбивы. Кутепов все ближе входил в окружение Великого князя Николая Николаевича, приобретая все большее значение. Непримиримость к большевизму вела Кутепова к странному, на первый взгляд, превращению. Но крайности, как известно, нередко сходятся. Неутомимый борец с революцией все активнее брал на вооружение ее революционные методы. Кутепов разрабатывал планы создания белогвардейской Боевой организации (чуть ли не по типу эсеров), которая должна была засылать в Советскую Россию молодых офицеров для совершения террористических актов и диверсий. Боевая организация (“внутренняя линия”), правда, начнет создаваться Кутеповым позднее, после того как в сентябре 1924 г. Врангель своим приказом создаст Русский общевоинский союз (РОВС), а в ноябре того же года передаст руководство всеми военными организациями Николаю Николаевичу (осуществляемое, правда, через Врангеля). Николай Николаевич возглавил РОВС, пусть даже номинально, т. к. фактически РОВСом руководил Кутепов (официальным председателем РОВСа он стал в 1928 г.). Это был большой успех Великого князя, ведь еще в феврале 1922 г. другой Великий князь, из “Владимировичей”, Кирилл Владимирович провозгласил себя “блюстителем Русского престола” (в 1924 г. – Императором).

Врангель терял былое влияние, особенно среди монархистов, и отходил в тень. Он понимал это сам. Генералу М. Скалону писал о том, что “давно от всякой политической работы отошел, ограничив свою деятельность заботой о своих соратниках”. Отношения его ухудшились не только с Кутеповым, но и с Верховным Монархическим Советом, который всецело поддерживал Великого князя Николая Николаевича. Все больше и больше времени посвящал Петр Николаевич Врангель писанию мемуаров (“Записок”), которые должны были стать объяснением его стратегии и тактики в годы Гражданской войны, особенно его борьбы против Деникина. Деникин уже издал 1-й том своих “Очерков русской смуты”. Врангель хотел оставить потомкам свое “Слово”.

“ТРЕСТ” ЗА РАБОТОЙ

В правящих кругах Советской России внимательно следили за тем, что происходило в различных политических группировках эмиграции. Ленин лично распорядился выписывать все крупные эмигрантские газеты, с которыми затем знакомились верхи партии и правительства. Наиболее важные материалы перепечатывались в отдельных сборниках и рассылались по обкомам и наркоматам. Но пресса давала, в основном, внешнее описание того, чем жила эмиграция. Задача ГПУ заключалась в том, чтобы заглянуть за кулисы этой жизни. И не только заглянуть, а сделать все возможное, чтобы парализовать деятельность правых эмигрантских центров.

Неизвестно, когда именно А. А. Якушев пошел на службу к Советской власти, конкретно – в Наркомат внешней торговли. Но известно, когда и в связи с чем он был арестован. Это случилось осенью 1921 г. после возвращения Якушева в Москву из служебной командировки в Швецию и Норвегию. По пути туда он сделал остановку в Ревеле (Таллинн), чтобы по просьбе живших с ним в одном доме на Арбате сестер Страшкевич встретиться с их знакомым Ю. Артамоновым. Конечно, это было небезопасно, но Якушеву сказали, что бывший белый офицер Артамонов – воспитанник последнего выпуска Царскосельского лицея, где Якушев когда-то работал. Теперь Артамонов – переводчик в английском консульстве.

Встреча состоялась. Как следует из документов, хранившихся в Пражском архиве (теперь – фонд ГАРФ), Якушев говорил о политике мало, но то, что он сказал, вызвало у Артамонова большой интерес. Якушев отозвался об эмиграции, а именно – о монархическом ее лагере – не без иронии, хотя заметил при этом, что сам является монархистом. Артамонов дал ему посмотреть несколько номеров берлинского журнала “Двуглавый орел” со статьями Г. Лукьянова “Мысли беженца. Советская монархия” и “Наши задачи”.¹² В обеих статьях проводилась мысль о неомонархизме, своеобразном “советско-монархическом народничестве”.

Якушеву статьи понравились. “Вот с такими людьми я согласился бы работать!” – сказал он, заметив, что в России произошли большие перемены, с чем нельзя не считаться; что эмиграция в целом не понимает этого и что именно подпольные монархисты должны ее направлять на путь истинный.